Крещение Руси — благословение или проклятие? - [59]
Я написал книжку, называемую «Христианское учение», в которой я хотел сказать как можно проще и яснее то, во что я верю. Книга эта вышла недоступною для детей, хотя я имел в виду именно детей, когда писал ее.
Если же бы мне нужно было сейчас передать ребенку сущность религиозного учения, которое я считаю истиной, я бы сказал ему, что мы пришли в этот мир и живем в нем не по своей воле, а по воле того, что мы называем богом, и что поэтому нам будет хорошо только тогда, когда мы будем исполнять эту волю. Воля же состоит в том, чтобы мы все были счастливы. Для того же, чтобы мы все были счастливы, есть только одно средство: надо, чтобы каждый поступал с другими так, как он желал бы, чтобы поступали с ним. На вопрос же о том, как произошел мир, что ожидает нас после смерти, я отвечал бы на первый признанием своего неведения и неправильности такого вопроса (во всем буддийском мире не существует этого вопроса); на второй же отвечал бы предположением о том, что воля призвавшего нас в эту жизнь для нашего блага ведет нас куда-то через смерть, вероятно, для той же цели.
Очень рад буду, если выраженные мною мысли пригодятся вам.
Лев Толстой.
13 декабря 1899.
Приложение № 4
Интервью модной английской художницы-авангардистки Бонни Вуд известному журналисту Барри Вильямсу
Фрагменты
TODAY I CONVERSED WITH …BONNIE WOOD
Рассуждения новой звезды о Боге и атеизме представляют для нас интерес потому, что Вуды – одна из влиятельнейших аристократических фамилий Великобритании (по слухам, состояние их около 5 млрд. фунтов), в сферу интересов которых входила Россия и, вероятно, входит до сих пор.
You previously said you’re also a naturalist. Can you tell us something more about this?
Вы ранее сказали, что Вы – также натуралист. Вы можете сказать нам что-то еще об этом?
I don’t believe in any supernatural laws but only the laws of nature. For example I do not believe in a god that created the universe, I believe the explanation for existence to be scientific. Not that I think you can’t have god and science, I knew someone that believed the Fibonacci sequence to be Gods fingerprint. The difference between me and her is that although I can see an ‘essence’ that flows through everything I don’t believe it’s conscious. For me naturalism and nihilism go hand in hand.
Я не верю ни в какие сверхъестественные законы – только в естественное право. Например, я не верю в бога, который создал Вселенную, я полагаю, что объяснение существования Вселенной – научное. Не то чтобы я думаю, что бог и наука находятся в непримиримом противоречии, нет, я знала человека, который полагал, что последовательность Фибоначчи была проявлением перста Божьего. Различие между мной и им – то, что, хотя я вижу «сущность», которая течет через все, но я не верю в ее сознательную природу. Для меня идут рука об руку натурализм и нигилизм.
This sentence brings me to ask you if you altough agree with Schopenhauer’s tought…
Эти Ваши слова заставляют меня спросить: согласны ли Вы с трактовкой «вещи в себе» Шопенгауэра?
Yes and no, I don’t really like philosophy or philosophers. I can see similarity’s in his way of thinking but for me a fundamental problem is the human quest for finite answers. I don’t think we are meant to know everything, we are just creatures. We can’t conquer the universe.
Да и нет, мне вообще не нравятся философия или философы. Я вижу подобие в его образе мыслей, но для меня основная проблема – человеческие поиски конечных ответов. Я не думаю, что мы предназначены для того, чтобы знать все, мы – просто существа. Мы не можем завоевать вселенную.
I see. Do you think your being atheist somehow influences your passion for taxidermy?
Ясно. Вы думаете, что то, что Вы являетесь атеисткой, так или иначе влияет на Вашу страсть к набивке чучел?
I hate the term atheist! I would never refer to myself as one, it’s a word created by christians I’m sure. The definition of an atheist is someone that doesn’t believe in god, so why would I as a non-believer define myself as someone through a god that doesn’t exist?
I always considered myself to be exploring life through death rather then visa versa. Death I understand, life I don’t.
Я ненавижу термин «атеист»! Само это слово создано христианами – я уверена, – и я бы никогда не назвала себя так! Определение «атеиста» как кого-то, кто не верит в бога, уже само по себе определяет меня через бога, которого не существует. Вам не кажется, что в этом скрыто противоречие? Я всегда стремилась исследовать жизнь через смерть. Смерть, которую я понимаю как жизнь, которую я не живу.
Эта сенсационная книга переворачивает прежние представления об истории, опровергая один из самых лживых и зловещих мифов, ставший козырной картой всех ненавистников России и русского народа, – миф о «татаро-монгольском Иге». Это исследование убедительно доказывает, что химера «монгольского завоевания Руси» является пропагандистской фальшивкой, интеллекуальной диверсией западных спецслужб (в первую очередь британских), пытающихся любым способом «протащить» мыслишку о «государственной несостоятельности» России и «врожденном русском рабстве».
Начиная с официального празднования 1000-летия Крещения Руси, это событие принято оценивать как исключительно положительное, а христианство фактически стало в постсоветской России государственной религией. Эта книга бросает вызов церковному и кремлевскому официозу, ставя под сомнение «сусальные» исторические мифы и задаваясь вопросами, которые не принято обсуждать:Было ли Крещение Руси благословением или проклятием? Объединило – или навсегда раскололо русский народ? Возвысило и спасло Русскую Землю – или сломало нашу историю? Какой крови стоило – и не была ли эта цена чрезмерной? Почему все русские бунтовщики, от Болотникова, Разина и Пугачева до большевиков, считали своим долгом вешать попов, а «народ-богоносец» активно участвовал в этих зверствах? И главный вопрос: кто мы, русские, – «рабы» или Внуки Божьи?Ранее книга выходила под названием «Крещение Руси – благословение или проклятие?».
Раз уж о князе Рюрике начали рассуждать даже писатели-юмористы вроде М. Задорнова — значит, нет в древнерусской истории фигуры более «модной», спорной, загадочной и сомнительной. Если оспариваются не только мифы «норманистов», но и летописи, ведущие отсчет русской государственности с «призвания Рюрика», — вполне уместен вопрос: А БЫЛ ЛИ ОН ВООБЩЕ?Почему преодоление рядового династического кризиса стало вдруг «точкой сборки» нашей цивилизации? Кто имел больше прав на ладожский престол — Рюрик или его племянник Вадим? Как заурядный «спор славян между собою» раздули до масштабов «основания державы»? Почему летописцы приписывают «князю-Соколу» деяния, совершенные через много лет после его смерти? Не потому ли, что никакого Рюрика вообще не было? Чем так опасен миф о «призвании варягов»? И откуда на самом деле «есть пошла Русская Земля»?Новое историческое расследование от автора бестселлеров «Никакого «Ига» не было!» и «Крещение Руси — благословение или проклятие?» отвечает на все эти вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"Той осенью на Пресне" - роман о судьбах России и русского человека на рубеже XX и XXI веков. Его герои - люди остроумные, одаренные, способные глубоко чувствовать и любить. Им выпало жить в неправедные времена, но они всегда понимали, что самое дорогое удовольствие в жизни - иметь собственное мнение и убеждения. Они пережили расстрел парламента в 1993 году и отчетливее других ощущали нависшую над страной угрозу. Своеобразие авторского замысла, его философская глубина, повороты в судьбах героев предопределяют напряженность сюжета и драматизм повествования.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Национальная философия есть форма самоосознания нации. Народы, не имеющие собственной философии, а таких, конечно, подавляющее большинство, никогда не смогут стать самостоятельными.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сто лет назад была на белом свете такая страна, Российская империя. Страна, о которой мы знаем очень мало, а то, что знаем, — по большей части неверно. Долгие годы подлинная история России намеренно искажалась и очернялась. Нам рассказывали мифы о «страшном третьем отделении» и «огромной неповоротливой бюрократии», о «забитом русском мужике», который каким-то образом умудрялся «кормить Европу», не отрываясь от «беспробудного русского пьянства», о «вековом русском рабстве», «русском воровстве» и «русской лени», о страшной «тюрьме народов», в которой если и было что-то хорошее, то исключительно «вопреки»...Лучшее оружие против мифов — правда.
Сенсационное расследование величайшего преступления XX века — убийства СССР. Разоблачение главной тайны КГБ. Вся правда о «17 мгновениях измены». Неопровержимые доказательства существования чекистского заговора, направленного на развал и ликвидацию Советского Союза, — именно Комитет государственной безопасности был главным кукловодом проклятой «перестройки», сыграв в этой трагедии решающую роль; именно с Лубянки дирижировали массовыми беспорядками и управляли кремлевскими марионетками, «проср…шими» (говоря словами Сталина) великую державу!Почему спецслужбы, созданные для защиты советской власти, стали ее палачами и могильщиками? Как и когда произошло перерождение «рыцарей революции» в отпетых иуд с грязными руками, холодным сердцем и головой, занятой лишь мыслями о продаже Родины? Каким образом органы государственной безопасности превратились в рассадник государственной измены? Кто руководил величайшим предательством в истории России?Нарушая все табу и запреты, эта сенсационная книга отвечает на самые острые и болезненные вопросы новейшей истории.
Светлой памяти Союза Советских Социалистических Республик посвящается.Гибель СССР стала не только «величайшей геополитической катастрофой XX века», но и главной загадкой нашей истории. Почему, вопреки всем прогнозам, совершенно неожиданно даже для заклятых врагов, считавших Советский Союз «неприступной крепостью», которую «невозможно победить в обычной войне», эта могучая Держава развалилась за считаные годы — ничтожный по историческим меркам срок! — без видимых причин, не испытав ни крупного военного поражения, ни массового голода, ни стихийных бедствий? Эта сенсационная книга неопровержимо доказывает: гибель СССР не была ни случайной, ни естественной, ни «исторически закономерной» — Советский Союз был убит, убит не в открытом бою, а подло, в спину, исподтишка, убит хладнокровно и беспощадно.
Нет сегодня более запретной и опасной темы, чем пресловутый «еврейский вопрос». О евреях положено писать как о покойниках — либо хорошо, либо ничего. И не дай вам Бог нарушить любое из многочисленных табу, будь то еврейский нацизм, еврейский террор или мифы Холокоста, посмей отчаянный автор отозваться о «богоизбранном» народе как о любом другом, на общих основаниях, без славословий и умолчаний, без прикрас, — смельчака тут же обвинят в «антисемитизме», отлучат от «научного сообщества», а на «демократическом Западе» могут и посадить.