Крепостной ансамбль Мангупа - [48]

Важным событием в истории Мангупа, представляющим особый интерес для нашего исследования, является его оборона в 1475 г. от турецких войск. Это один из ярких эпизодов крымского средневековья, который воссоздают скудные письменные и многочисленные археологические материалы. Турецкая осада Мангупа была своеобразной апробацией крепости, основанной в раннее средневековье, в условиях применения осадных огнестрельных орудий, а также проверкой на деле ее инженерных решений и тактической силы.

Турецкое завоевание Крыма последовало вскоре после падения Византии. Османская армия была хорошо подготовлена к этой кампании, проведя ряд успешных походов на Балканах. Однако начало 1475 г. ознаменовалось для Османской империи тяжелым поражением при Васлуе (у слияния рек Раковы и Вырлада) от молдавского господаря Стефана (10.01.1475 г.). Предпринимая новое наступление на Молдавию, Мехмед II вначале обрушился на Крым, рассматривая его захват как средство давления на польского короля Казимира, который после падения Мангупа, весной 1476 г., вынужден был заключить соглашение с султаном (239, с. 214–215).

В третьей четверти XV в. турецкая опасность тесно сплела исторические судьбы Феодоро и Молдавского княжества, а их обоих с Московским государством, в котором они видели наиболее реального союзника в борьбе с турецкой военной угрозой.

Связи Феодоро с Москвой прослеживаются с конца XIV в. Существует версия о происхождении знатного княжеского рода Ховриных-Головиных от фамилии трапезундских Гаврасов, правивших Феодоро (331, с. 200–201). [147]

Отношения Феодоро с Молдавией были закреплены в сентябре 1472 г. заключением брака между Стефаном III (Великим) и мангупской княжной Марией (241, с. 27, 64, 118), умершей в 1477 г. (241, с. 29, 65). Елена, дочь Стефана от первого брака с княжной Евдокией, сестрой киевского князя Семена Омельковича, была выдана в 1483 г. за сына Ивана III Ивана (239, с. 218), за которого ранее прочили дочь предпоследнего мангупского князя Исаака (Исайко) (1471–1475 гг.), и переговоры об этом шли успешно в 1474 и 1475 гг. (116, с. 40–41, 87–89), так как Иван III рассматривал этот брак как возможность упрочить свое влияние в Крыму (31, с. 107–108), но в конце 1475 г. Мангуп был захвачен турками.

Письменные источники, относящиеся к этому событию, были собраны А. А. Васильевым (331, с. 249–266). В совокупности они рисуют следующий ход событий. После смерти князя Исаака, последовавшей, вероятно, весной 1475 г., на мангупском престоле оказался неизвестный по имени правитель, возможно, племянник покойного князя. В мае или начале июня он был свергнут младшим братом Исаака Александром, шурином Стефана III, который оказал свояку помощь, предоставив корабль и 300 вооруженных валахов, помогших Александру добыть престол и составивших, вероятно, костяк гарнизона, защищавшего Мангуп от турок.

Высадившиеся под Кафой 31 мая 1475 г. османские войска под командованием великого визиря Кедук-Ахмет-паши 6 июня вступили в город, открывший ворота. В течение июня — июля была захвачена вся территория южнобережной Готии. В июле турки подошли к Мангупу и, вероятно, потерпев неудачу в попытке взять его с ходу, вынуждены были приступить к осаде. Союзником их стал некий князь Текур (Течур), возможно, изгнанный Александром предшественник, который подъезжал к стенам города и уговаривал осажденных сдаться, но успеха в своих призывах не имел. Предприняв пять неудачных штурмов, турецкий военачальник пошел на хитрость. Якобы отступив с войском от крепости, он оставил в засаде отряд, который, дождавшись выхода защитников за стены, бросился в атаку и на плечах отступающих ворвался в город. Георг Нюрнбергский упоминал о пленении в городе трех королей и 15 тыс. человек жителей (330, с. 206). О том, что последнее число преувеличено, говорилось, а что касается королей (князей), то, возможно, имелись в виду владетели феодальных уделов, на которые, вероятно, распадалась территория Феодоро. Кроме того, некоторые источники сообщают о бегстве неких генуэзцев, в том числе и представителей администрации колоний, принявших участие в обороне Мангупа. Город пал в конце декабря 1475 г. Таким образом, осада продолжалась почти полгода, став одной из самых трудных кампаний турецкой армии в Северном Причерноморье.

Остатки оборонительных сооружений хорошо запечатлели события 1475 г. и дополняют сведения письменных источников. Османская армия во второй половине XV в. была прекрасно организована и оснащена (189), превосходя военные силы большинства европейских держав (101, с. 89). Военные успехи турок, в частности на Балканах, объясняются не только военными преимуществами их армии, но и тем, что она имела дело с внутренне слабыми, феодально раздробленными государствами (98, с. 5). Численность ее накануне осады Константинополя достигала 200 тыс. человек (179, с. 12–13).

Для захвата Крыма была снаряжена экспедиция, включавшая от 300 (103, с. 14) до 370 (194, с. 53) судов. В. Гейд со ссылкой на генуэзский источник (разведывательное донесение из Константинополя от 19 мая 1475 г.) приводит следующие данные: 180 галер, 3 малые галеры, 170 грузовых судов и 120 судов для перевозки лошадей (77, с. 179). По некоторым данным, под Кафой было высажено сорокатысячное войско (278, с. 150). Со 2 по 4 июня артиллерия пробила первую линию крепостных стен Кафы, цитадель же сдалась без боя 6 июня, далеко не исчерпав всех резервов обороны. Таким образом, с первых шагов по крымской земле турки начали активно применять артиллерию, в развитии которой достигли выдающихся успехов, используя приглашенных или пленных европейских мастеров (330, с. 205). Пушки были главным средством, решившим судьбу столицы Византии в 1453 г. (113, с. 191). По словам А. А. Васильева: <…Мухамед II… был первым государем в истории, который имел в своем распоряжении настоящий артиллерийский осадный парк> (48, с. 75). Турецкие войны второй половины XV в. значительно стимулировали развитие военно-инженерного дела в области осады крепостей (178, с. 12–13). Нельзя согласиться с ранее высказывавшимся мнением о низкой эффективности артиллерии в борьбе против [148] каменных стен крепостей до начала XVII в. и преимуществе до этого времени стенобитных машин (183, с. 66; 226, с. 199).