Крепостная - [3]

Поезда появились сравнительно недавно и для некоторых простых людей были еще в диковинку. Крестьяне, приехавшие в Москву из далеких деревень, стояли на перроне и, крестясь, ошеломленно и немного испуганно смотрели на устрашающий паровоз с трубой, из которой валил дым.

Спустя час пассажиры покинули свои вагоны и рассеялись в многолюдной толпе. На широком перроне остались только две молоденькие девицы. Обе девушки были одеты в светлые дорогие платья по последней французской моде, в кокетливые шляпки и утепленные рединготы. Их немногочисленный багаж состоял всего из полдюжины чемоданов. Прохладная погода не располагала к прогулкам, и девушки зябко ежились от холодного пронизывающего ветра, который гулял по просторной платформе.

Княжна Татьяна Николаевна Урусова недовольно переминалась с ноги на ногу, с каждой минутой все более раздражаясь.

— И почему это нас никто не встречает? — ворчала княжна, обращаясь к своей спутнице. — Еще на той неделе я отписала Елагину. Неужели он решил проигнорировать мое письмо?

— Вряд ли, барышня, Андрей Прохорович всегда точен как часы, — тихо ответила Груша, — Может, его что-то задержало?

Княжна лишь кисло хмыкнула в ответ, напряженно всматриваясь в толпу. Не прошло и минуты, как Татьяна заметила вдалеке высокого, широкоплечего молодого человека в черном сюртуке. Княжна подняла руку и начала энергично махать, стараясь, чтобы Елагин увидел их. Молодой человек, заметив девушек, приблизился.

Андрей Прохорович Елагин, управляющий князей Урусовых, двадцати девяти лет от роду, отличался величавой статью и широкой костью. Он имел крепкий торс, широкие плечи и мускулистые сильные ноги. Гордая посадка темноволосой головы, чуть заметная надменность во взгляде голубых глаз и упрямо сжатая складка у губ выдавали в нем дворянскую породу. Движения — уверенные, энергичные и немного вальяжные — делали его похожим на опасного хищного зверя. Лицо молодого человека, суровое приятное, чуть загорелое, имело крупные выразительные черты. Он носил короткую густую бороду и усы. Он не был красив, но на него хотелось смотреть, ибо от Андрея так и веяло какой-то притягательной силой и мужественностью.

Едва молодой человек подошел к девушкам, как Груша, бросила быстрый оценивающий взор на Елагина и сразу же, смущенно покраснев, опустила глаза на свои руки.

— Здравствуйте, Татьяна Николаевна, — обратился с почтением Андрей к высокой темноволосой княжне Татьяне. — Аграфена Сергеевна, день добрый, — уже мягче добавил молодой человек, стремительно переведя взор на изящную фигуру прелестной светловолосой девушки, стоявшей рядом с княжной. Горящий взволнованный взор Елагина остановился на ее красивом нежном лице, явно ожидая от нее ответного взгляда. Груша подняла глаза на молодого человека и тихо поздоровалась.

— Наконец-то! — раздраженно воскликнула Татьяна, окидывая жадным взглядом статную фигуру Андрея. Княжна демонстративно проигнорировала приветствие молодого человека, посчитав, что Андрей Прохорович не заслужил своим опозданием ее расположения, и начала отчитывать управляющего: — Мы стоим на платформе битых четверть часа! Я уж подумала, что никто не приедет за нами.

— Как же вы так думали, ваше сиятельство? — заметил извиняющимся тоном Андрей, заставив себя перевести взор на княжну, и объяснил свое опоздание: — По дороге колесо в колею попало, да и ось погнуло, пришлось править. Потому и опоздал немного.

— Ясно, — бросила колко Татьяна, видя на его темных штанах грязные разводы.

— Тогда пойдемте? — спросил Елагин вежливо и твердо. Княжна кивнула, и Андрей, взяв в руки четыре чемодана, окликнул грузчика, который помог донести оставшиеся вещи девушек до открытой коляски, ожидающей их на шумной улице, простирающейся сразу за вокзалом.

Поставив чемоданы рядом с коляской, Андрей проворно открыл дверцу и поочередно помог взобраться девушкам в коляску, подавая им руку. Когда они уселись на кожаные кресла, молодой человек принялся привязывать их поклажу позади коляски. Проворно крепя чемоданы, Елагин то и дело бросал заинтересованные взгляды на Грушу, сидящую к нему лицом, напротив княжны.

Девушки только что вернулись из столицы, где гостили у родственников Татьяны Николаевны, князей Юсуповых. Почти всю зиму княжна и Груша провели в Москве в фамильном особняке Урусовых, а феврале перебрались в Петербург. И теперь, когда весенняя погода порадовала первым теплом, княжна Татьяна решила, что пора отправиться в Никольское.

Высокая, статная, темноволосая двадцатилетняя княжна Татьяна Урусова, единственная дочь умершего прошлым летом князя Николая Васильевича Урусова, обладала меланхоличным надменным нравом. Ее немного вытянутое приятное лицо с небольшими темными живыми глазами и тонкими губами отличалось модной бледностью и аристократичностью. Однако постоянно недовольное выражение омрачало ее облик, порой вызывая у окружающих неприязнь. Избалованная и своенравная с детства, княжна просто обожала, когда все происходило по ее желанию. При малейшем непослушании слуг-крепостных, которые занимали более низкое положение, Татьяна в жесткой, а иногда и обидной манере воспитывала и отчитывала подвластных ей людей.