Крепкие узы. Как жили, любили и работали крепостные крестьяне в России - [7]

В девятнадцать лет Екатерина Семенова вошла в труппу Александринского театра. Там бывали члены императорской семьи и самые знатные люди империи, от блеска бриллиантов слепило глаза… Красавицы известнейших фамилий с интересом разглядывали новенькую на сцене: мила, с приятным голосом и чудесно играет! Взлет был стремительным. Екатерина моментально превратилась в звезду первой величины!

Красота, помноженная на талант, имела успех. Даже Пушкин писал о Семеновой исключительно в восторженном ключе:

«Одаренная талантом… она образовалась сама собой. Семенова никогда не имела подлинника… Игра свободная, всегда ясная, благородство одушевленных движений… – все сие принадлежит ей и ни от кого не заимствовано. Она украсила творения несчастного Озерова… она одушевила измеренные строки Лобанова, в ее устах понравились нам славянские стихи Катенина, полные силы и огня, но отверженные вкусом и гармонией. В пестрых переводах… слышали мы одну Семенову».

В начале века в моде была античная красота – прямые и крупные черты лица, покатые плечи, темные волосы… Природа щедро наградила Екатерину всеми этими достоинствами, и мужчины не могли от нее глаз отвести. Говорили, что этот профиль просится на монеты, словно у императрицы. Да чего только о Семеновой не говорили!

Но у нее были и соперницы: французская актриса Жорж и соотечественница Мария Вальберхова. Здесь Екатерина была категорична. Увидев, что ее поклонник князь Шаховской делает авансы Марии, моментально дала ему отставку. Но Вальберхова не могла по-настоящему конкурировать с Семеновой: у нее был комедийный талант, а вот Екатерина блистала именно в трагических ролях. Однако Мария получала жалованье в 1500 рублей, и это превышало доход Семеновой. Нужно ли говорить, что Екатерина злилась?

Став заметностью, актриса начала позволять себе капризы. Слава вскружила ей голову. Теперь она опаздывала, резко высказывалась, если ее критиковали, требовала для себя особого положения… словом, давала понять, что она вправе делать все это. В тот момент ее обожателем стал князь Иван Алексеевич Гагарин. Богач и завзятый театрал посещал спектакли исключительно ради Екатерины. Но рассчитывал и на большее.

Со временем директором театров стал вдовец князь Тюфякин. Он рано потерял из-за уже упомянутой «муслиновой болезни» свою красавицу-жену Екатерину и с тех пор жил холостяком. При всей его внешней привлекательности и образованности Тюфякин слыл человеком резким, грубым, подчас непримиримым. Его манера вести себя с актрисами не нравилась Екатерине. Они не смогли поладить, и Семенова ушла со сцены.

Отныне блистать приходилось в любительских спектаклях, что не соответствовало ни уровню актрисы, ни ее амбициозным устремлениям. Но Гагарин позвал ее замуж! И в 1828 году свадьба состоялась.

Старше ее на пятнадцать лет, Гагарин был вдовцом и отцом шестерых детей. Разница в социальном положении не могла позволить Семеновой войти в великосветский круг, и даже княгиней ее не называли. Но они прожили вместе пятнадцать очень счастливых лет и нажили четверых совместных детей, которым высочайше позволили носить фамилию Стародубских. В свете мезальянс не произвел большой шумихи – Гагарину было кому передать княжеский титул, да и к Семеновой общество относилось более чем благосклонно. Правда… дети князя, когда того не стало, никак не хотели поладить с мачехой. Начались долгие тяжбы за наследство, отчего Семенова, страшно переживая, полностью ослепла. Ей удалось отстоять некоторую часть имущества, ведь рассчитывать на собственные силы она уже не могла. Красота поблекла, время упущено…

Крепостная любовь довольно часто не была историей со счастливым концом. Лучше других об этом мог бы рассказать царевич Алексей, сын Петра I. Наследник российского престола, старший сын императора от Евдокии Лопухиной, в 1714 году был готов жениться на крепостной. Раньше ему пришлось пойти под венец по велению отца, а вот Ефросинью он выбрал сам. Но так вышло, что именно эта женщина, ради которой царевич был готов нарушить отцовские запреты, стала для него роковым выбором. Ефросинья погубила царевича Алексея, и ее показания поставили жирную точку на возможности примирения между двумя Романовыми.

В Торгау, в солнечный октябрьский день 1711 года, сложно было представить, что все завершится крепостью и пытками. Именно тогда вино лилось рекой, а на лицах сияли счастливые улыбки: это праздновали важный для России союз. Первый из Романовых взял в жены настоящую европейскую принцессу! Петр I мечтал породниться с западными державами – это поставило бы его в один ряд с другими государями. Для развивающейся империи признание было важно. Позже он будет вынашивать планы о замужестве цесаревны Елизаветы с французским королем Людовиком XV, он подыскивал подходящих женихов для племянниц. Но европейские монархи не спешили раскрывать объятия Романовым. О них мало знали, их обычаи были плохо понятны (прежде всего – церковные), и даже «прорубленное окно» пока еще имело вид скромной форточки.

Шарлотта Кристина София Брауншвейг-Вольфенбюттель[9] на рынке невест не была особенно нарасхват, но ее ставки выросли, когда ее сестра стала женой возможного претендента на трон императора Священной Римской империи. С таким козырем в биографии девушка могла рассчитывать на отличную партию. И ехать в Россию ей не очень хотелось.