Кремлевское золото - [32]

Возникает вопрос: в какую трубу вылетали, а, лучше сказать, в каких подвалах оседали те материальные блага, которые были отобраны у эксплуататоров пролетариата? Возьму на себя смелость оставить этот вопрос без ответа, так как всякий, кто захочет решить его, наверняка, найдет приемлемый для себя ответ.

РЕЛИГИЯ — ОПИУМ ДЛЯ НАРОДА

Чья страна, того и религия.

Античный афоризм

Известно, что Ленин, с присущей ему резкостью и фанатичностью, не принимал религию, считая ее «одной из самых гнусных вещей, какие только есть на земле». Такому поведению вождя мирового пролетариата не трудно найти логическое объяснение. Однако, сейчас я не буду останавливаться на выяснении причин этого явления, а обращусь к фактам.

Нарком просвещения А. Луначарский, неделю спустя после Октябрьского переворота, подал в Совнарком заявление об отставке, в котором, в частности, писал:

«Я только что услышал от очевидцев, что произошло в Москве. Собор Василия Блаженного, Успенский собор разрушаются. Кремль, где сейчас собраны все важнейшие художественные сокровища Петрограда и Москвы, бомбардируются. Жертв тысячи. Борьба ожесточается до звериной злобы».

Ленину были известны эти кощунственные факты, но он не придавал им такого большого значения, как соратник по партии. Он не видел в них чего-либо из ряда вон выходящего. И он не принял отставки Луначарского. Спустя пятнадцать лет, бывший Нарком просвещения писал о том, как Совнарком подверг его критике: «Как вы можете придавать такое значение тому или другому старому зданию, как бы оно ни было хорошо, когда дело идет об открытии дверей перед таким общественным строем, который способен создать красоту, безмерно превосходящую все, о чем только могли мечтать в прошлом».

«Все, что прошло, — прошлое», — утверждали древние мудрецы. Но для того, чтобы это прошлое, действительно, стало прошлым, нужно было сперва основательно потрудиться.

Ленин был инициатором четырех массовых кампаний, направленных против православия. Первая — ноябрь 1917–1919 гг. заключалась в закрытии монастырей, некоторых церквей, реквизиции их имущества, лишении церкви юридического лица и проч. Вторая — 1919–1920 гг. — означала вскрытие святых мощей. Третья — начиная с конца 1920 г. — способствовала расколу православной церкви, ее разложению изнутри. Четвертая — с начала 1922 г. — явилась разграблением, «очищением» всех «богатых» церквей и расстрелом максимального числа православных священников. Затем работу в этом направлении продолжили верные последователи учений новоявленного «мессии» — Сталин, Хрущев, Брежнев.

Но Ленин понимал, что борьба с православием на Руси, была самым трудным делом из тех, которые он намеревался совершить, чтобы выполнить свое антихристское предназначение. Как быть с народом, одурманенным этим «опиумом»? Как вытеснить из его сознания, души, сердца, непоколебимую веру в Христа?

Вначале Ленин предпочитал действовать осторожно, не выдавая своих истинных намерений. Эти намерения были известны лишь исполнителям воли вождя. Так, в августе 1918 г. он приказал Пензенскому губисполкому «провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города». Акции предпочтительно было совершать так, чтобы подозрение падало на белогвардейцев. Но постепенно необходимость в строжайшей секретности подобных мероприятий отпадала. Новая власть набирала силу, а вместе с ней проявляла все большую наглость.

4 января 1918 г. на заседании Совнаркома было принято решение о реквизиции помещений Александро-Невской лавры. Позже произошло столкновение отряда моряков с монахами, защищавшими имущество монастыря. Еще немного спустя, было принято постановление об упразднении придворного духовенства, реквизиции всего имущества в помещениях придворных церквей. Это касалось и части церквей Кремля в Москве, где издавна хранились православные реликвии: иконы, кресты, панагии, принадлежавшие ранее видным религиозным деятелям. 24 января того же года на заседании Совнаркома под председательством Ленина было принято решение о предоставлении Наркоматом права закрытия церквей при государственных учреждениях и так называемых домовых церквей. Это привело к массовому протесту верующих, но не возымело никакой реакции со стороны большевиков, действовавших от имени власти.

Тогда же «Известия» впервые опубликовали декрет Совнаркома об отделении церкви от государства и школы от церкви. Особо горячие возражения у иерархов церкви и подавляющей части клира вызвал 12-й пункт декрета: «Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют». Таким образом, был открыт путь к правовому беспределу по отношению к церкви. Так проявился ленинский способ борьбы с противником: сначала растоптать и унизить, а потом еще и обокрасть.

Но, как водится, нашлись и те, кто поддержал вождя мирового пролетариата. «Великая русская революция, разбив вековые цепи царского самодержавия, могучим порывом освободила одновременно двух задыхавшихся в них в течение целых столетий великих узников — Государство и Церковь», — торжествовала профессура Московской Духовной Академии. Январский декрет Совнаркома давал ей возможность приступить-таки к давно вожделенной решительной атаке на патриарха Тихона. Еще 17 марта 1917 г. был создан Всероссийский союз демократического православного духовенства и мирян, выступивший против восстановления на Руси патриаршества. Помните роман Дудинцева «Белые одежды»? Там он говорит о парашютистах — тех людях, которые способны ужиться с любой властью, поддерживать тиранию. Помимо открытых гонений на православие со стороны государства, существовала в России в 20—40-е годы еще одна сила, посягавшая на устои Церкви, — движение части духовенства и мирян, известное под названием обновленческого раскола. Оно зародилось до революции в либеральных кругах русского образованного общества. Лидеры движения, ратовавшие за возвращение «к чистоте раннего христианства», призывавшие «к обновлению церковной жизни», пришли к отрицанию освященной веками православной традиции, «пересмотру» святоотеческого наследия, извращенному толкованию догматов веры. Писатель Михаил Вострышев называет их «живцами», т. е. мелкой живой рыбой для наживы на удочках.