Кремлевское письмо - [52]

— Это решает полковник Коснов, — ответил Бреснович.

— Полагаю, мы все вне подозрений, полковник, — добродушно заметил сам Казар. — Мне бы тоже хотелось услышать ответ, если можно.

Коснов задумался, затем кивнул головой Эрике.

— Поляков приехал в Москву для контакта с высокопоставленным лицом, которое согласилось передать информацию на запад.

Коснов замер и пристально посмотрел на жену. Этого он ей не говорил. Он быстро взял себя в руки, но успел заметить, с каким интересом Казар посмотрел на Бресновича. Тот сохранял полное спокойствие.

— А можно спросить, кто это? — Казару очень хотелось услышать ответ.

— Ну, ну, — перебил его Бреснович, — полковник, конечно, не может разглашать подобную информацию.

— Это оказался ложный след, — вышла из положения Эрика. — Это была чисто семейная поездка. Он привез меня, чтобы познакомить с матерью и сестрой. Наш брак оказался не очень результативным. Дорогой, — она улыбнулась через стол Коснову, — когда мне снова придется выходить замуж, надеюсь, мой брак будет плодотворнее.

Все рассмеялись.

— Это правда, полковник? Поляков для этого приезжал в Москву? — спросил Бреснович.

— В ту поездку — да. Но, как выяснила Эрика, он и раньше приезжал сюда. Их совместная поездка была неофициальной. Мы до этого не знали, что у Полякова есть мать и сестра. Мы даже не были уверены, что он русский. Когда мы узнали, что он в Москве, мы решили не рисковать. Я приказал арестовать его.

— Странно, а почему вы не попытались узнать, с кем в Москве он хотел встретиться? — заметил Казар.

Бреснович опять перебил его:

— Полковник мастерски ведет допросы. У него удивительные методы. Мало кому удается сохранить молчание.

Коснов видел, как Эрика залпом выпила фужер вина. До конца ужина она ни разу не посмотрела на Коснова. Он чувствовал, что Бреснович чутко следит за происходящим.

После ужина Бреснович показал гостям свою коллекцию. Затем все вернулись в гостиную выпить кофе. Кажется, женщинам Эрика понравилась. Бреснович предложил дочери показать Эрике и жене Казара дом, чтобы мужчины могли поговорить о делах.

— Полковник, — начал Казар, — мне бы не хотелось, чтобы вы неправильно истолковали то, что я собираюсь сказать. Думаю, вы в курсе того, что политика Хрущева сейчас полностью пересматривается. Это всегда происходит, когда меняется руководство. Никто из нас не застрахован. Мы Должны быть готовы к тому, что придется отвечать за нашу деятельность в последние десять лет. Я говорю сегодня неофициально. Просто необходимо прояснить кое-что и, особенно, расходы. Я благодарен за то, что вы познакомили нас с делом Полякова. Я совершенно уверен, что вас еще не раз будут об этом спрашивать члены правительства, которые придерживаются несколько иных взглядов, если уже не спрашивали. Никакой особой тайны я не выдаю. Есть вопросы, которые мы хотели бы задать вам. Ваше право не отвечать на них. Но если вы все же решитесь прояснить для нас отдельные моменты, мы будем очень признательны. Если же вы согласны ответить на наши вопросы, но предпочитаете сделать это в другом месте и в другое время, мы примем ваши предложения.

— Я могу сделать это сейчас, — спокойно ответил Коснов. Он ждал этого не один месяц. Он действительно был готов.

— Товарищ Коснов, — начал Бреснович, — прежде всего позвольте мне отметить, что нас не интересуют ваши расследования в отношении нас самих и других руководителей. Мы знаем, что в данных обстоятельствах это — ваша обязанность. Если Поляков и правда вышел на очень высокопоставленное лицо, мы не меньше вас заинтересованы в выяснении его личности. Мы все в вашем распоряжении и понимаем, что вы будете действовать по своему усмотрению.

— Спасибо, товарищ Бреснович, — несколько удивленно ответил Коснов.

— В данную минуту нас больше беспокоит безопасность, — очень серьезно продолжал Бреснович. — Вы потратили огромные средства, чтобы обнаружить агентов, посланных на связь с предателем. Нам стало известно, и не от моего зятя, о происшествии в Воркуте. Нельзя не отметить, как быстро вы их нашли, но вся процедура и, особенно, ваши выводы нас несколько озадачили. Вы действительно уверены, что те двое в грузовике и есть вражеские агенты, посланные на связь с предателем?

— Почти уверен, — ответил Коснов.

— То есть вы считаете, что эти двое — именно те, кого вы искали?

— Думаю, это те, кого мы ждали.

Бреснович пересек комнату и вернулся с папкой.

— Полковник, у меня здесь медицинское заключение по двум трупам из грузовика. В отличии от вашего, оно сделано московскими врачами.

— Но как они могли дать заключение без трупов?

— Их доставили в Москву, товарищ Казар и я распорядились. Можете потом почитать. Короче, полковник, два наших врача уверены, что смерть этих людей наступила в разное время. Они согласны, что смерть Разбойника, как вы его называете, наступила от ожогов и удушья. Они также считают, что Чарльз Роун умер от сотрясения мозга, но на три дня раньше Разбойника. Согласно вашему заключению оба погибли в автокатастрофе и потом обгорели. Когда огонь погас, обгоревшие трупы замерзли. Наши врачи уверенно заявляют, что это верно только в отношении Разбойника. Дерматологический анализ показывает, Чарльз Роун умер и замерз до того, как загорелся грузовик. Образцы кожи показывают, что сначала тело замерзло, затем немного оттаяло и обгорело, и только потом замерзло окончательно.