Кремлевское письмо - [41]

В дверь постучали.

— Вы едете, — сообщил Бьюли.

Усатый турок приподнял доски полового настила переделанного военного самолета А-26 и помог Ханису и Роуну выбраться наверх. Было еще темно, но Роун разглядел через иллюминатор очертания гор. Самолет летел очень низко.

Турок выдал им две корзины с фруктами и два старых обшарпанных чемодана. Ханис быстро открыл их. В одном был чай, в другом лимоны с апельсинами. Роун запихнул в чемодан с фруктами кое-что из одежды. Турок отдал им билеты на теплоход и поезд.

— Где рыба? — вспомнил Ханис.

Турок показал на бумажную сумку у стенки. Ханис открыл ее, достал шесть длинных упаковок, развернул их и вынул шесть сушеных рыбин. Он внимательно осмотрел их и одобрительно кивнул.

— Отличная работа, верно? — Он протянул одну из рыбин Роуну. Роун внимательно рассмотрел рыбу. Ни вид, ни запах не вызывали сомнений.

Ханис объяснил, что это настоящая рыба, внутри которой спрятан спрессованный героин. Самолет на небольшой высоте пролетел над горами, затем взмыл резко, вверх, перелетел через горный хребет и приземлился в долине на поле, не заглушая двигатели. Роун и Ханис выпрыгнули из самолета, забрали корзины и чемоданы.

— Позади вас Тбилиси, впереди Батуми, справа — Кавказские горы.

Роун и Ханис поспешили скрыться среди фруктовых деревьев, а самолет, разбежавшись по неровной земле, взлетел.

— Добро пожаловать в Россию, — произнес Ханис и повернул в сторону Тбилиси.

Уорд стоял в ленинградском Эрмитаже перед «Мадонной Бенуа» Леонардо да Винчи. На нем был темный деловой костюм и пальто.

— Первый раз в Ленинграде? — поинтересовался дежурный, подойдя сзади.

— Нет, я был здесь один раз в детстве.

— А откуда вы?

— Из Минска, у нас хороший музей, но Леонардо нет.

— Это не все, у нас еще двадцать пять Рембрандтов.

— Двадцать пять Рембрандтов? — притворно удивился Уорд.

— Двадцать пять, а Рубенсов еще больше, не говоря уже о Рафаэле и Тициане.

— А наши молодые художники? — спросил Уорд. — В Минске только и говорят о новой ленинградской школе.

— Между нами говоря, не стоит на них и время тратить. Пойдемте, я покажу вам Микеланджело.

— Гродин, — сказал Коснов по внутренней связи, — срочно зайдите ко мне.

Он внимательно вчитывался в сообщение, лежащие перед ним на столе.

Вошел Гродин.

— Кажется, Поткин справился с задачей, — сказал Коснов, протягивая папку Гродину.

Гродин перелистал досье Роуна. Он уже видел его копию у Бресновича.

— Да, это вполне возможный вариант, — ответил он.

— Вариантом может быть каждый из них, — резко отозвался Коснов. — Но прочтите две последние страницы.

Когда Гродин закончил, он посмотрел на Коснова.

— Кто этот Разбойник?

— Ему за пятьдесят. В прошлом — помощник Стердеванта, отличного агента, умершего несколько лет назад. По всем законам Разбойник должен был давно умереть. У него обнаружили рак еще несколько лет назад. Поразительно, что он еще передвигается.

— Почему с ним послали такого новичка?

— Наверное, именно потому, что мы навряд ли бы ожидали такое сочетание. Один еще ничего не умеет, другой уже не может.

— Вы знаете, где, по мнению Поткина, они собираются пересечь границу?

— Да, где-то в районе Карского моря. Но это очень странно.

— Поткин уверен?

— Он не уверен. Он только анализирует информацию. Если подготовка идет на Аляске, мы же не будем встречать гостей в Баку.

— И все-таки я не понимаю.

— Именно потому такой вариант очень возможен. Даже если Разбойник и дохаживает последние дни, он еще многое может успеть. Он вполне может доставить моряка в Москву и научить его, что делать дальше. Из двух хороших половинок может получиться один отличный агент.

— Но почему район Карского моря? Ведь в страну можно попасть гораздо проще. — Гродин не понимал.

— Сколько у нас людей в районе Воркуты? — спросил Коснов.

— Один, по-моему, и того половину времени нет на месте.

— А где еще у нас люди на севере?

— Ближе Архангельска нет.

— Три человека на тысячекилометровое побережье.

— Ну и что, там нелегко затеряться, в Москве труднее найти человека чем там.

— Так ты считаешь, что это сообщение не стоит внимания?

— Нет, но…

— Что но?

— Я приму необходимые меры предосторожности, товарищ полковник. А что делать с Разбойником? Найти его фотографию в картотеке?

— Ты ничего не найдешь. Он из той эпохи, когда шпионаж был искусством. Я вообще сомневаюсь, что существуют его фотографии.

Передвигаться в районе Воркуты приходилось очень медленно. Снега выпало столько, что больше сорока километров в час проехать не удавалось. Огромный грузовик продвигался вдоль побережья, порывы сильного ветра раскачивали его. Приходилось сбавлять скорость, но даже при такой небольшой скорости водитель заметил костер, только когда вплотную подъехал к нему. Рядом с огнем на спине лежал человек. Водитель остановил машину и вылез из кабины. Человек лежал с открытыми глазами, похоже замерз, скорее всего мертв… Водитель прожил на севере много лет. Он видел, как замерзали и умирали люди. Этот похоже умер уже давно. Не несколько часов или даже дней назад, а гораздо раньше. Но кто же тогда разжег огонь?

Он понял ответ, когда почувствовал у своего затылка ствол пистолета. Он поднял руки и увидел, как его обошли еще двое и подняли замерзшее тело. Они посадили его в кабину. Затем один из них сел рядом. Он был совсем старик и весь седой. Грузовик тронулся, а водитель остался на дороге с двумя незнакомцами. Они повели его к морю, затем осторожно шагая по льду, подошли к небольшой моторной лодке. Погрузившись в нее, они направились в открытое море держа курс на сигнальный огонь. Через полчаса водитель уже был на борту рыболовного траулера и пил горячий кофе.