Кремлевский заговор от Хрущева до Путина - [18]
Мы чокнулись. Я, влив в себя огненную водицу, ткнул вилку в салат с вопросом на предмет удивившей меня фразы:
— С какой, говоришь, ты ко мне просьбой?
— С такой-растакой. Узнаешь — но надо закусить и еще водочки тяпнуть.
После третьей стопки Потемкин сказал:
— Выслушай меня, пожалуйста, и постарайся понять. Мой батя держал терминал — принимал грузы из-за границы и отправлял из Москвы контейнеры на все континенты. Доходы он снимал — ого-го! Моей фирме "купи- продай" помогал. Но в семьдесят пять лет батя слег — обмякли сосуды на сердце. Права на терминал переоформили на меня — с мозгами, к международным перевозкам слабо приспособленными. Разбираться с происками конкурентов, таможенниками и прочими чинушами мне было тяжко. И когда батю похоронили, я пошел к главному конкуренту: переключаю на вас клиентов й партнеров за такую- то сумму отступных и сдаю в аренду склады по такой-то цене. Мои условия были приняты. Зачем, думаешь, я тебе это рассказываю?
— Пока не понятно.
— Батины деньги я вложил в производство. В моей фирме был пригрет толковый и порядочный человек — Никитич, который при старом режиме от мартена дошел до стола начальника отдела Министерства металлургии
СССР. Он подбил меня подобрать два лежачих завода и простаивавший горно-обогатительный комбинат. Заводы Никитич запустил, добычу концентрата свинца на ГОКе возобновил. Но везде потребовалось менять оборудование. На громадье наших планов я под залог контрольного пакета акций моих предприятий взял кредит в банке. С легкой душой взял — один миллион долларов. Ровно миллион батя два года назад дал в долг Смиту — своему американскому партнеру по перевозкам. Погашение долга по договору должно было состояться в нынешнем мае — ко Дню пионерии. Но Смит умер вскоре после бати, а его компаньоны то ли с умыслом, то ли по недогляду подставились на контрабанде. Счета их фирмы арестованы, и они ни цента не хотят возвращать. Я нанял юристов. Если они отсудят миллион, то не скоро. А мне возвращать надо кредит — вот-вот. Короче, влип я. Это ты, надеюсь, теперь уразумел?
— Да.
— Поплыли дальше. Тупые клерки в банке даже разговаривать об отсрочке кредита не захотели. Я прорвался к вице-президенту финансово-промышленной корпорации, которому подчиняется мой банк. К Семену Моисеевичу. Прорвался с бухгалтерскими отчетами и договорами на экспорт конденсата: мы способны вернуть все деньги при продлении срока кредита — всего на полгода. От нашего же банкротства банк не выиграет, а лишь геморрой наживет. Семен Моисеевич разумность мной сказанного усек: вопрос о продлении подлежит обсуждению — но после того, как вы побываете у моего коллеги Евгения Петровича — тоже вице-президента, куратора управления общественных связей.
На фига меня послали к начальнику, который с политиками и прессой должен контактировать, я не сообразил. Но куда деваться? Пошел к нему. Евгений Петрович мне сообщает: наша служба безопасности установила, что вы — сын бывшего заместителя министра СССР, и нас очень интересует — нет ли у вас знакомых из кругов высшей партийно-правительственной номенклатуры Советского Союза.
В моей голове мелькнуло: не дурдом ли тут? Допытываться у меня, офицера боевых частей, знакомых из московского света времен моей армейской службы — глупость несусветная. И тут я, идиот, вспомнил: по твоей, Николай, просьбе я не так давно помогал снять офис Вере — внучке члена Политбюро ЦК КПСС. И язык мой — враг мой — промямлил: есть.
Евгений Петрович спросил: могу ли я организовать ему встречу с Верой. Я ответил: попробую.
Их встреча состоялась. А потом Евгений Петрович пригласил меня сюда — вот в этот китайский ресторан, вот в этот кабинет и, дословно помню, сказал: "Благодаря вам, Сергей Григорьевич, нам выпала редкая удача. Вера — тот человек, который нам нужен. Но нуждаемся мы и в услугах еще одного человека — вашего друга журналиста Анисина. Согласится он за вознаграждение исполнить наши пожелания, срок вашего кредита будет продлен немедленно, не согласится — увы.
Потемкин выпалил очередь мата:
— Во всем виноват я сам. Не ляпнул бы про Веру — договорился бы с Семеном Моисеевичем. А теперь быть или не быть моим предприятиям — зависит от тебя.
— А что Евгению Петровичу от меня надобно?
— Не имею понятия. И потому переживаю. У финансово-промышленной группы, где Евгений Петрович — вицепрезидент, — крутая бандитская крыша. Раскроет он перед тобой карты, а ты откажешься иметь с ним дело — и неизвестно, чем все кончится. Хорошо, если только пальцы на руках тебе поломают.
В моих предприятиях — труд отца, на котором он надорвал сердце. Мои предприятия — это вполне приличная зарплата тысячам русских мужиков. Мои предприятия — это поставки дешевых металлоизделий нашим автомобильным и авиационным заводам. Я не хочу терять мои предприятия. Но не хочу и склонять тебя с риском выручать меня. Решай сам: идти или нет на переговоры с Евгением Петровичем? За отказ обиды не будет…
— Поэзия, установил Маяковский, — это езда в незнаемое. Я не пишу стихов, но езда в незнаемое мне не противна. Когда Евгению Петровичу угодно со мной увидеться?
Книга Николая Анисина – на грани жанров: это и не художественное произведение, и не публицистика в чистом виде. Зарисовки из жизни соседствуют в ней с такими фактами, о которых сложно сказать, сколько в них литературного, а сколько документального. Но разве не такова и вся политика? Разве не текут в политических подземельях в вечном сумраке темные реки, в которых плавают такие монстры, о которых лишь смутно подозревает наше подсознание, не готовое в них поверить?Герои Николая Анисина – люди, вершащие судьбы планеты: Сталин и Черчилль, Ельцин и Путин, Киров и Суслов… Но рядом с ними всегда те люди, на плечи которых и ложатся результаты великих «свершений».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
«Тайна высокого дома» — роман известного русского журналиста и прозаика Николая Эдуардовича Гейнце (1852–1913). Вот уже много лет хозяин богатого дома мучается страшными сновидениями — ему кажется, что давно пропавшая дочь взывает к нему из глубины времен. В отчаянии он обращается к своему ближайшему помощнику с целью найти девочку и вернуть ее в отчий дом, но поиски напрасны — никто не знает о местонахождении беглянки. В доме тем временем подрастает вторая дочь Петра Иннокентьевича — прекрасная Татьяна.
Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства... Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса. .
От автора Книга эта была для меня самой «тяжелой» из всего того, что мною написано до сих пор. Но сначала несколько строк о том, как у меня родился замысел написать ее. В 1978 году я приехал в Бейрут, куда был направлен на работу газетой «Известия» в качестве регионального собкора по Ближнему Востоку. В Ливане шла гражданская война, и уличные бои часто превращали жителей города в своеобразных пленников — неделями порой нельзя было выйти из дома. За короткое время убедившись, что библиотеки нашего посольства для утоления моего «книжного голода» явно недостаточно, я стал задумываться: а где бы мне достать почитать что- нибудь интересное? И в результате обнаружил, что в Бейруте доживает свои дни некогда богатая библиотека, созданная в 30-е годы русской послереволюционной эмиграцией. Вот в этой библиотеке я и вышел на события, о которых рассказываю в этой книге, о трагических событиях революционного движения конца прошлого — начала нынешнего века, на судьбу провокатора Евно Фишелевича Азефа, одного из создателей партии эсеров и руководителя ее террористической боевой организации (БО). Так у меня и возник замысел рассказать об Азефе по-своему, обобщив все, что мне довелось о нем узнать.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
Захват заложников во время мюзикла «Норд-Ост» в Москве потряс всю страну. Долгие дни переговоров, предчувствие чего-то ужасного, штурм и множество жертв… Жизнь идет своим чередом, но не покидает чувство, что вопросов с тех пор возникло больше, чем ответов. Чего пытались добиться террористы и кто мог быть «спонсором» этого страшного теракта? Что осталось за кадром официальных кинохроник и «итоговых» телепередач? Кто прикрывает участие в этом деле иностранных спецслужб?Многие факты и материалы публикуются впервые.
Несмотря на множество книг, написанных о Надежде Константиновне Крупской, ни одна из них не раскрывает ее реальный образ. Искажены ее биография, ее родословная, ее внутренняя сущность, ее вклад в дело создания хомо советикус. Вовлеченная в заговор международных сил, поставивших своей целью разрушение Российской империи, она становится одной из центральных фигур дьявольской игры. Пережившая насилие в юном возрасте, а затем шантаж, Крупская со временем сама становится мстительной фурией революции.Уникальность мозга этой гениальной женщины была воистину всесокрушающей силой, уничтожающей и карающей всех и вся.
Дело «кремлевских врачей», или «убийц в белых халатах», как называла их советская печать, должно было послужить поводом для большого еврейского погрома в СССР. Сталин планировал выслать евреев из Москвы, Ленинграда и других крупных городов Советского Союза, а лидеров еврейского национального движения — повесить на Красной площади. Смерть Сталина помешала осуществлению этого плана, но если бы вождь прожил хотя бы еще несколько месяцев, страна содрогнулась бы от ужаса…Основываясь на документах и свидетельствах очевидцев, автор данной книги приводит точную историческую реконструкцию того, что должно было начаться в середине марта 1953 года.
Антисоветчина — борьба с Советской властью — была излишне романтизирована в 90-е годы XX века. Однако при ближайшем рассмотрении нарисованный образ выглядит не таким уж привлекательным. О том, как появляются враги государства внутри самого государства и почему корпоративные идеалы вдруг оказываются преданными даже их формальными защитниками, рассказывает новая книга известного писателя-историка Валерия Шамбарова.