Кремлевский опекун - [42]

Бахтин заметил, что, наконец, на нем сфокусировался нужный взгляд, немедленно извлек из потертого кожаного портфеля лист бумаги и громко попросил у судьи разрешения передать его адвокату подзащитного. Присяжные повернули головы в его сторону. Разыгрывать дешевый спектакль судье не имело никакого смысла.

– У вас имеются какие-либо существенные аргументы для того, чтобы вмешаться в ход судебного разбирательства? – корректно спросила судья идущего к сцене Бахтина, словно они были старыми добрыми знакомыми.

– Полагаю, что имеются, ваша честь. И они никак не должны помешать установлению истины.

Он передал документ защитнику Черняк, та внимательно его прочитала и, несколько растерянно взглянув на московского мэтра, попросила слова для заявления.

– Ваша честь, у меня на руках ходатайство о подключении к судебному процессу в качестве дополнительного адвоката господина Бахтина Бориса Фиратовича.

Присяжные загудели, не понимая, что происходит. Возможно, кое-кто вспомнил это имя, время от времени мелькавшее на страницах газет.

– Позвольте ознакомиться. Насколько я знаю, от подсудимого не поступало никаких заявлений по этому поводу, – недоуменно сказала Зуева, читая под ходатайством неизвестную ей подпись «Багрянский».

Чаша весов опять заколебалась, и она оттягивала момент для принятия решения.

– Простите, что напоминаю, но согласно Уголовно-процессуальному кодексу пригласить адвоката может любой гражданин. При этом он может сохранить свою анонимность. Но в данном случае человек, подписавший соглашение с адвокатом, не скрывает своего имени, – бойко протараторила Екатерина Черняк.

– Мне необходимо сказать несколько слов Екатерине Степановне. – Бахтин кивнул в сторону молодой адвокатши и добавил: – Если угодно, в вашем присутствии.

Зуева невольно кинула взгляд на распухшее, в лилово-синих разводах лицо подсудимого. Найти повод для усиления защиты не составит труда, так что не стоит все усложнять.

– Поступим проще, – миролюбиво согласилась судья. – Сегодня мы уже практически завершили работу. В связи с возможным появлением в деле новых действующих лиц я предлагаю заседание не продолжать, а перенести на завтра. У защиты, таким образом, будет достаточно времени, чтобы уточнить свои требования и разобраться с формальными вопросами. Если у сторон нет возражений, то прервемся до завтра.

Прокурор, казалось, собрался что-то возразить, но затем внезапно передумал и согласно кивнул, решив приберечь энергию и красноречие для другого случая. В том, что и то и другое понадобится в полном объеме, теперь можно было не сомневаться.

– Позвольте, ваша честь, задержать ваше благосклонное внимание. Я, правда, пока не имею права вмешиваться в ход процесса. Но вы, конечно, понимаете, что это лишь временная формальность. Так что будем считать, что к вам обращается моя коллега госпожа Черняк. – Бахтин все еще стоял внизу у сцены, не позволяя себе туда взобраться.

– Защитник Черняк просит перенести следующее заседание суда не на завтра, а на послезавтра. Чтобы обстоятельно ввести меня в курс происходящих здесь событий, пообщаться с подсудимым, пострадавшей… Хорошо было бы, кстати, перенести заседание даже на послепослезавтра.

– Возражаю! – тут же возмутился Гришайло. – Нарушены все процессуальные нормы. Господин Бахтин, при всем моем к нему уважении, не имеет права делать такие заявления.

– Озвучьте, милочка, нашу с вами совместную просьбу специально для уважаемого обвинителя, а заодно и для уважаемых присяжных. Они, бедные, уже, наверное, сварились по такой погоде, выслушивая всю нашу тягомотину…

Присяжные дружно прыснули со смеху. Это случилось впервые с начала суда. Зато второй раз это произошло буквально через пару минут, когда Черняк повторила просьбу Бахтина.

– Не вижу оснований не пойти навстречу защите и отложить заседание на два дня, – вынесла свой вердикт Зуева, обращаясь к молодому адвокату.

Ей самой не мешало бы привести мысли в порядок и на денек вырваться домой. Хотя, строго говоря, там Галину Николаевну никто не ждал.

Багрянский поджидал адвоката на улице. Когда появился Бахтин, он живо перехватил его и усадил в стоявшую рядом машину. Таким же образом он выловил после завершения заседания директора «Слободы» Корниенко. Уже в дороге он попросил:

– Родион, определи Бориса Фиратовича в домик посимпатичнее, так, чтобы с видом на озеро… Покормите хорошенько, и пусть он потом встретится с пацаном…

– Давайте сначала встречусь, а затем уж в домик, – перебил его Бахтин.

– Как скажете, – не стал возражать Багрянский. – Кстати, я с удовольствием пошел бы с вами.

– Вот этого как раз и не нужно. А Екатерина Черняк где? Черняк потеряли! – вдруг забеспокоился Бахтин.

– Да здесь она. На улице, под ветерком остывает, – успокоил его Корниенко.

– Она нужна обязательно. Пока только она может потребовать немедленной встречи с подзащитным, – объяснил Бахтин. – А вы, Родион Николаевич, уже только вам ведомым способом запустите туда нас.

Спустя какое-то время Багрянский с Бахтиным мирно прогуливались вдоль озера, темнеющая гладь которого уже стала ловить отсветы зажженных фонарей. Неожиданно прибежал Корниенко.