Кремлевский кардинал - [161]

– Разве так встречают товарища?

Но дело прежде всего. Манкузо поднял голову. Вертолет был уже на высоте двухсот футов. Он протянул руку и трижды мигнул ходовыми огнями «Далласа»: ВЫСАДКА ЗАКОНЧЕНА. Вертолет мгновенно опустил нос и устремился в сторону немецкого берега.

– А теперь спустимся вниз, – рассмеялся Барт. – Впередсмотрящие, вниз. Очистить мостик. – Черт побери, пробормотал он про себя. Капитан следил за тем, как спустились вниз его люди, выключил внутреннее освещение на мостике, внимательно огляделся вокруг, проверяя, не забыли ли чего подчиненные, и направился по трапу вслед за ними. Минуту спустя он был внутри боевой рубки.

– А теперь мне можно попросить разрешения сойти на берег вашего судна, капитан? – поинтересовался Марк Рамиус.

– Штурман?

– Все системы проверены. Мы готовы к погружению, – доложил штурман. Манкузо автоматически повернулся и взглянул на контрольную панель, где горели одни зеленые огни.

– Хорошо. Начать погружение. Глубина сто футов, курс ноль-семь-один, машины вперед на одну треть. – Лишь теперь он взглянул на гостя. – Добро пожаловать на борт, капитан.

– Благодарю вас, капитан. – Рамиус схватил Манкузо в медвежьи объятия и поцеловал в щеку, затем сбросил с себя рюкзак. – Здесь можно говорить?

– Пройдем на нос.

– Первый раз на борту вашей подлодки, – заметил Рамиус. Мгновение спустя из гидролокационной рубки высунулась голова.

– Капитан Рамиус! Мне показалось, что я узнал ваш голос! – Джоунс взглянул на Манкузо. – Извините, сэр. Только установили контакт, пеленг ноль-восемь-один. Судя по звуку – торговое судно. Один винт, его вращают низкооборотные дизели. По-видимому, далеко от нас. Докладываем в боевую рубку, сэр.

– Спасибо, Джоунси. – Манкузо пригласил Рамиуса в свою каюту и закрыл дверь.

– Что это там такое? – спросил молодой акустик Джоунса,

– К нам только что прибыл гость.

– У него вроде какой-то акцент, верно?

– Похоже на то. – Джоунс сделал жест в сторону гидролокационного дисплея. – У этого контакта тоже какой-то акцепт. Посмотрим, насколько быстро тебе удастся определить, что это за купец.

***

Это было опасно, но вся жизнь соткана из опасностей, подумал Лучник. Советско-афганская граница проходила по фарватеру быстрой горной реки, питаемой тающими снегами и извивающейся подобно змее через ущелья, прорезанные ею в скалах. Граница находилась под усиленной охраной. Преимуществом было то, что его люди одеты в обмундирование афганской армии, мало отличающееся от советского. Русские уже давно одевали своих солдат в незамысловатое, зато теплое обмундирование, пригодное для зимы. Моджахеды были одеты главным образом в сливающиеся с окружающим их снегом белые комбинезоны с рассеянными на них здесь и там зелено-коричневыми полосами и пятнами, которые мешали увидеть очертания человеческих тел. Теперь требовалось одно – терпение. Лучник лежал у самого хребта горного кряжа и просматривал в русский бинокль раскинувшуюся перед ним местность. Его люди отдыхали в нескольких метрах позади и ниже. Он знал, что мог обратиться за помощью к руководителю местного партизанского отряда, но зашел слишком далеко и не хотел рисковать. Некоторые из северных племен оказывали поддержку русским – по крайней мере так ему сообщили. Верно это или нет – подвергать свою операцию опасности он не решился.

Впереди него в шести километрах слева, на вершине горы, находился русский сторожевой пост. Большой и хорошо укрепленный, с гарнизоном в целый взвод, его солдаты патрулировали этот сектор границы. Сама граница была усилена заграждениями и минными полями. Русские обожали минные поля… но от сильного мороза земля превратилась в камень, а советские мины ненадежны в замерзшем грунте, хотя иногда при замерзании грунта, смещающего слои земли, они взрывались сами.

Лучник выбрал место перехода границы после тщательного изучения местности. Граница выглядела практически неприступной – но это на карте. Контрабандисты, однако, пересекали ее на протяжении столетий. На противоположном берегу реки виднелось извилистое ущелье, вырезанное в горном массиве талыми водами. Крутое и скользкое, оно представляло собой настоящий каньон, спрятанный от посторонних взглядов – если только наблюдатель не находился прямо над ним. Разумеется, русские могут установить там постоянный пост и следить за этим ущельем – в таком случае оно превратится в смертельную ловушку. Ничего не поделаешь, на все воля Аллаха, сказал он себе и заранее примирился с судьбой. Пора.

Сначала он увидел вспышки. Огонь вели десять моджахедов с тяжелым пулеметом и одним из его драгоценных минометов. Трассирующие пули летели через границу в лагерь русских пограничников. У него на глазах пули рикошетом отскакивали от валунов, прочерчивая замысловатые линии в бархатном небе. Затем русские открыли ответный огонь. Скоро Лучник услышал и звуки выстрелов. Он надеялся, что его людям удастся уйти, но сейчас его внимание было устремлено на другое – он повернулся и подал знак.

Они побежали вниз по крутому горному склону, не обращая внимания на опасность. Им повезло – ветер сдул снег с камней и ноги не скользили на скалах. Лучник повел свой отряд к реке. Несмотря на мороз, она не замерзла из-за быстрого течения по крутому уклону. Вот и сигнальная проволока. Молодой моджахед перекусил кусачками проволоку, освобождая проход для остальных, и Лучник повел их дальше. Теперь его глаза привыкли к темноте, и он двигался медленнее, глядя на грунт в поисках небольших кочек, означающих мины в замерзшей земле. Моджахеды понимали его без слов и двигались вереницей, один за другим, всякий раз стараясь попасть ногой на выступающие камни. Теперь слева от них небо освещалось ракетами, но стрельба несколько утихла.