Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса - [16]

Ксения утратила взбалмошность, которая так нравилась и так раздражала Степана. Нет, внешне она позволяла некоторую эксцентричность и детскость, пусть после свадьбы и стала внутренне взрослее. А посему, заранее с гинекологом рассчитав лучший день и примерный час для зачатия, начала дуть губки, плавно загоняя Алехина-младшего в угол.

– Почему не можешь остаться дома? Скажись больным. Ты же никогда не прогуливал!

– Как тебе объяснить, чтобы дошло, – Степан начинал распаляться, своими 185 см и раскрасневшимися щеками напоминая русского богатыря из детского мультика – мощного, но не страшного. – У меня важная встреча, отменить нельзя.

– С кем это ты встречаешься, бросая меня одну? С девушкой? Я тебе надоела? – методично долбила Ксюша, напустив обиду и потупив зеленые глаза.

– С Вяземским-старшим. Он ищет человека на должность представителя компании в США.

– Мы поедем в Америку? – на секунду девушка забыла о главной цели, ибо поездка за океан также занимала важное место в ее мечтах. – Надолго? Где будем жить? Когда?

– Не так сразу, зайка, хотя я в коротком списке кандидатов.

– Ура! – Алехина бросилась целовать мужа и, когда он расслабился от собственной важности и женского восторга, без промаха нанесла удар в слабое место. – Тогда возьми меня посмотреть «Лабораторию». Ты же много раз обещал. Давно хочу увидеть, где вы творите виртуальные чудеса.

– Ладно, – сдался компьютерный волшебник, – приезжай в пять. Договорюсь с Никитой, может, пригласит Машу, вместе поужинаем.

После его ухода Ксения вновь прислушалась к своему телу: в паху ощущалась овуляторная боль. Ввела палец во влагалище: выделения стали прозрачными, скользкими, эластичными. Померила температуру: базовая превышена на 0,4 градуса. «Чудненько! Как доктор и обещал!»

Виктор лучился, пытаясь походить на Деда Мороза, принесшего подарок. Алехин не ждал чудес, но верил, что всё вокруг Чудо. В чем был солидарен с Эйнштейном. Но не заблуждаются ли разведчик и физик?

– Друг сердечный, обнадеживающие вести. Гистологическое исследование подтвердило плоскоклеточный рак.

– Пора плясать от счастья? – напрягся Матвей, лежавший в постели.

– Он поддается комбинированному лечению, вероятно, даже без операции. Пятилетняя выживаемость значительно выше, чем при других формах онкологического поражения легких.

– Мои шансы повышаются? – усталая улыбка надежды тронула уста шпиона.

– Да. Только есть и плохое известие.

– Как же без него!

– Добавим новую процедуру: белки-цитокины.

– Что за зверь?

– Они повышают возможности иммунной системы организма. Правда, иногда дестабилизируют и саму систему.

Присутствовавший при разговоре риджбек в последнее время редко отходил от больного хозяина – разве что пописать в саду. Внимательно наблюдая за гостем, счел правильным негромко гавкнуть: «Дело говорит Пилюлькин, пропахший больницей». Знакомый с ветеринарами кобель врачей не любил, а этот, вроде, толковый. Алехину хотелось разделить собачье мнение, только сил не хватало надеяться на хорошее: химиотерапия убивает иммунитет, белки усиливают, облучение опять убивает. Бред!

Глаза Анны бегали с одного мужчины на другого. Слова слышала и понимала, только составить окончательное впечатление не могла. Услышав про «дестабилизацию», чуть не упала в обморок. Нельзя! Ногти правой руки впились в ладонь левой, губа прикушена. Наконец решила: «Такой диагноз лучше, вряд ли Виктор стал бы врать в лицо мужу». Когда доктор уехал, скользнула под одеяло к Матвею: хотелось его согреть, самой хотелось тепла. Ничего не говорили, смотрели, как падал за окном снег, как крался по лесу февральский вечер.

Аэропорт Ле-Бурже нравился Красько. Зал бизнес-авиации быстро обслуживал состоятельных гостей, паспортный контроль без очередей. По дороге в центр Парижа на красоты не пялился – не турист. Скорее в России ощущал себя туристом, приехавшим на бизнес-сафари. Настрелял акций или бабок, и назад, в Европу, с трофеями. Там их надежно депонировал в крупном банке и можно расслабиться. Уже скоро обнимет Элен и в койку. Михаил любил женщин и, как честный человек, женился на самых привлекательных. «Ленка – последняя любовь», – суеверно загадал, когда встретил модель где-то на поддаче после дефиле.

С тех пор ему везло – бизнес пер вверх и вширь, холдинг кроме селитры охватывал производство иных удобрений и химикатов. Как с неба падали в руки компании и компашки, многие – прибыльные. Никаких наездов со стороны властей. И со здоровьем обстояло неплохо, даже курить бросил. В общем везло. Смертельно боялся, что она его бросит. Знал, подарки и знаки внимания, деньги и виллы её не остановят, если решит. Вот и знакомый подъезд, лимузин остановился. «Даст или не даст?» – волновался словно подросток, хотя ответ знал: «Даст, куда денется».

Ксения ждала в холодной стеклянно-металлической обстановке того отсека «Лаборатории», где обычно работали младшие Алехин и Вяземский. Первого вызвал босс, второй смылся, не сумев помириться с подругой. Померив температуру, сидела на столе с системными блоками, одиночество не тяготило, нарастало ожидание приятного. И оно пришло, когда Алехин вернулся с аудиенции.