Кремлёвские тайны - [31]

Он булькнул пару раз из горла, крякнул и, откинувшись на стуле, повозился и откинул гремучие копыта. Затем с любопытством осмотрел Катюшу.

– Девушка, а я вас где-то видел. Это не вы в Доме-два снимаетесь? Вас не Катюша зовут?

– Оооооооооооооооооооооо-йооооооооо! – простонала Катюша. И села.

На мою шляпу.

У меня в глазах потемнело. Я достала из сумки костяной нож и двинулась на неё.

Снова зазвонил телефон.

И одновременно будильник.

– Аллёууу, – я продрала глаза. Я была дома. Как это?

Звонила Ирина Василевская.

– Слава Богу, ты нашлась. У тебя мобильник отключен.

– Ааа, да, сейчас…

– Мы видели тебя в репортаже о взрыве в Манеже. Мы все больницы обзвонили. Ты цела? Тебя не контузило? Работать сможешь?

– Смогу. А чего надо?

– Через два часа у тебя интервью в Кремле. Ты готова? Или Наташу пошлем?

– Аааа. Да! То есть как это через два часа? А вчера? Оно же вчера было!

– Так, так… тебя точно не контузило? Работать сможешь? Тут уже приходила Марта и говорила…

Тут Ирина Максимовна понизила голос до шепота, но Марту передразнила мастерски:

– Что видела тебя вчера в ресторане сомнительной репутации в неадекватном виде.

– Да пошла она, прошмандовка брайтонская! – заорала я так, что окончательно проснулась.

Ирина хрюкнула от счастья на другом конце, но тут же отчеканила:

– Так, давай приводи себя в порядок и позвони через 15 минут. Не позвонишь – автоматом высылаем Наташу.

Я села на кровати. А было ли то, что было вчера?

Какая-то розовая тварь шмыгнула под кровать. Остатки вчерашних глюков, ясно. Кыш!

Я собрала телефон, умылась. Оглядела себя в зеркало. Ни царапин. Ни синяков. В голове только легкий туман, но в целом очень даже ничего. И никаких тайн – вдруг я вспомнила, что еще вчера мне все стало ясно.

Позвонила Ирине. Убедила, что да, адекватная я. Оделась. Причесалась. Шляпка… Эх, бедная ты моя шляпка!..

Пошла.

У подъезда стоял мерс, а из него приветливо махал рукой давешний водитель-этнограф-ксенофоб. Так-с, опять началось…

– Меня прислали тебя подвезти.

– С каких это пор мы на ты? – холодно спросила я.

– Ты что, обиделась что ли? – простодушно удивился он, – Садись, не дуйся. Помиримся.

– Нет уж я лучше сама.

– Слышь, подруга, у меня приказ тебя подвезти. Ты что хочешь, чтобы я на виду всего двора тебя в машину пихал, а ты бы еще орала как ненормальная? Давай, давай, лезь сама не порть себе прическу. Нам еще на опознание надо, кстати, заскочить.

– Какое опознание? – я сразу подумала об Андрее.

– Козлолюбивых ваших вчерашних взяли. Надо опознать. Паспорт с собой?

– А Катюша?

– Вот ты сядь в машину, я тебе и про Катюшу и расскажу. А так не стану.

Я села и машина тронулась. Но не на дорогу, а в подземый гараж около нашего дома. После вчерашнего я совсем не удивилась тому, что один из боксов гаража был входом в подземный тоннель. Мы проехали по узкому проходику и выскочили на широкую подземную улицу.

Где чуть не столкнулись с каким-то джипом, который нас оббибикал и из окна высунулась рука с волосатым пальцем.

– Дожили, – возмутился водитель, – уже и черные сюда пролезли.

Машин под землей было непривычно много. Водила застонал аж:

– Все, ну все сюда уже перелезли. Министерства, депутаты, помощники депутатов, комитеты, олигархи эти паршивые, банки-шманки, мэрия-шмерия – кого тут только нет! И у всех спецпропуска – не подкопаешься. Ууу, коррупция проклятая! Вчера вообще видел сюр – автобус с экскурсией для вип-иностранцев. Типа «тайная жизнь Москвы». Тьфу. Скоро пробки уже начнутся, как наверху. Будем еще один уровень копать.

– А что было вчера? Почему я ничего не помню? А как вы нас нашли.

– Дык, тебе же чип зачем воткнули?

– Ааа… Но я не помню ничего. Козла помню, а потом… Что было потом?

– Нервный срыв. Бывает. Тебе врач наш что-то там вколол, ты и вырубилась.

– А мой нож?

– Мы забрали. Занятный ножик. В музее ему самое место.

– А Катюша что?

– А ей-то что сделается? Отряхнулась, да и поехала оттуда на телевидение. Сейчас дома спит. Обдолбалась какой-то новой китайской синтетикой, до обеда не встанет. Ага, вот и прокуратура.

Я несколько приободрилась, осознав, что реальная опасность хоть и не была вчера ликвидирована, но до обеда мне не грозит.

Однако, подумала я, однако, как они все это успевают – жрать, пить, нюхать, колоться, куролесить, тусоваться, развратничать – и всегда выглядеть свежими и молодыми. Их только «новая китайская синтетика» валит, и то на полдня. А я как посижу на работе, как приеду домой, как схожу в магазин – ну ни что уже не гожусь, даже поесть иногда сил нет! Наверное, из пассионариев она. Та же порода, что у Бориса Ваграныча, только с обратным знаком.

Тем временем мы въехали в гараж, остановились у ожидавшей нас группы и вышли.

Прокурор был лаконичен.

– Это? – спросил он у меня, указав на стол. Там были разложены Катюшины пожитки.

– Да.

– Эти? – он перевел палец на задержанных. Витю и Степана я узнала, других нет – но ведь я их толком и не разглядела. Но сказала.

– Эти.

– Тогда у меня все.

Прокурор широким жестом сгреб драгоценности в чемоданчик, каковой вручил водителю, и удалился.

– Спасибо, – вслед ему крикнул водитель.

– Чем могу, – отозвался прокурор.