Кремлевская пуля - [16]

– Думаешь, он здесь при делах? – недоверчиво спросил Орлов. – Мелкий уголовник сумел за три дня найти профи для такого дела? Мне слабо в это верится.

– А вот я совсем не верю, – заявил Лев Иванович. – Но чем черт не шутит, особенно когда есть пункт второй. Я про Леньку Халву, при котором до его посадки состоял Мотя. Там, в бумагах, на него все имеется. Он и сейчас еще сидит. Промышлял угоном машин. Какие-то разбирал, некоторые возвращал за выкуп. Это говорит о том, что автомобили были очень дорогие. Часть продавал на юг. А кто у нас там этими делами промышляет?

– Понял, не дурак, – тут же отозвался Крячко. – Поднимаем дело Халвы, смотрим его подельников, кто вышел, кто сумел свидетелем пройти и сейчас на свободе, какие у него завязки в Москве и на юге и так далее.

– Воры по своим каналам тоже попытаются выяснить, с кем в Москве работал Халва, – добавил Лев Иванович.

– Выясняем, не появлялся ли Мотя поблизости от московских, – продолжил Крячко. – Можно в колонию к Халве смотаться и там с ним жестко потолковать. Может, кто-то остался не выявленным, а Мотя его как раз и знает? На Кавказе кого и чего только нет. За хорошие деньги там можно черта с рогами нанять, не говоря уже о киллере. И в Москву оттуда не ангелы с крылышками приезжают. Да, это реальный след, по нему можно работать.

– Если еще какие-нибудь светлые мысли по этому поводу вам в голову придут, смело воплощайте их в жизнь. Самое главное, придумайте обоснованный повод для всех этих поисков. Правда не должна выйти наружу ни при каких условиях, – сказал в заключение Лев Иванович.

– Да, мы скажем, что поступила агентурная информация, что Мотя причастен к тяжкому преступлению, объявим его в федеральный розыск, и дело с концом, – отмахнулся Стас.

– Тогда я поехал дальше с бумагами разбираться. Если появятся новости, тут же звоните мне в любое время.

– По пустякам дергать не будем, а как более-менее все срастется, тогда и позвоним, – пообещал Орлов.

Гуров ехал обратно и думал, что Петр, кажется, решил доказать, что старый конь борозды не портит. Ничего, пусть разомнется. А по поводу того, что они в этом деле могут что-то напортачить, Лев Иванович и вовсе не волновался. Не те люди.

Попова он застал все в той же позе, обложенного документами. Казалось, что он даже с места не вставал.

Гуров покачал головой и предложил:

– Пойдемте пообедаем, Алексей Юрьевич. Думаю, что основная масса народа уже схлынула и нам долго ждать не придется.

Попов согласился и поинтересовался, надевая пиджак:

– У вас что-то прояснилось?

– Появился свет в конце тоннеля, но вот того ли – неизвестно, – неопределенно ответил Лев Иванович. – А у вас что?

– По Тарасову совсем ничего, я его уже отработал. А вот по Богданову… – задумчиво сказал Попов. – Есть там один интересный персонаж. Представляете, он был правой рукой Богданова, но ни на одном сомнительном документе нет его подписи. Поэтому данного субъекта и уцепить-то не за что было. Сам он, естественно, всячески отрицал свою причастность к финансовым махинациям, да и Богданов с пеной у рта доказывал, что тот чист, как первый снег. А вот мне в такие вещи плохо верится. Этот персонаж смылся за границу вместе с Богдановым!

– У Богданова традиционная ориентация? – поинтересовался Лев, открывая дверь.

– Более чем – тот еще бабник! – выразительно сказал Алексей Юрьевич и попросил: – Лев Иванович, дверь закройте. Она со звукоизоляцией.

Гуров тут же сделал это, и Попов объяснил:

– Не стоит обсуждать в коридоре или столовой что-нибудь, относящееся к этому делу.

Замечание было совершенно справедливым. Лев Иванович тут же почувствовал себя школьником, заслуженно поставленным в угол.

– Но если Богданов так старательно выводил этого человека из-под удара, то их должно было что-то связывать. С учетом того, что Богданов – бабник, не может ли этот человек быть его внебрачным сыном? Тогда этим объясняется и забота, и то, что он забрал его с собой.

– Я об этом уже подумал и попросил навести справки. Родные дети у Богданова очень неудачные, способны только деньги тратить. Так что он, может быть, и видел в этом человеке своего преемника. – Попов пожал плечами.

– Почему «видел»? – уточнил Лев Иванович. – Они поссорились?

– У Богданова две недели назад случился инсульт. Прогноз нельзя назвать благоприятным, – объяснил Алексей Юрьевич. – Ну, пойдемте!

В столовой уже почти никого не было, но и выбор оказался не такой богатый.

Глядя на то, как Гуров внимательно читает меню, Алексей Юрьевич спросил:

– Наша кухня не нравится?

– Просто поджелудочная барахлит, – объяснил Лев Иванович.

– Ой, это моя вина! – Попов сокрушенно покачал головой. – Кто же знал? – Он поймал недоуменный взгляд сыщика и объяснил: – То лекарство, что вам дали для лечения радикулита, при больной поджелудочной может вызвать обострение.

– Не корите себя, – успокоил его Гуров. – Что такое временное обострение, с которым можно нормально жить, по сравнению с приступом радикулита? Это даже не мелкие семечки.

Они вернулись в кабинет и снова взялись за бумаги. Попов, который все эти дни ни на что не отвлекался, уже, видимо, закончил с Богдановым. Теперь он писал очередной перечень вопросов и заданий. Гуров изучал документы на Куликова, вдруг зацепился за одну фразу и задумался.