Кремль 2222. Юго-Запад - [99]

– Не за себя прошу, за неё, – послышался ещё один аргумент. – Я понимаю, что… что виноват…

– Брось! – остановил человека киборг. – У нас с тобой похожие судьбы. Я бы, наверное, так не поступил, но я и не человек. У меня есть чувства и эмоции, но все равно не такие сильные, как у вас, людей. Потому я не могу оценивать твои действия. Но кое-что и мне, киборгу, ясно.

Третий повернулся от окна.

– Вдвоем не справиться, – подумав, сказал он.

– Я не могу рискнуть и рассказать все другим, понимаешь?

Кио кивнул:

– Боишься, шамы прочтут?

– Да.

– А ты уверен, что сможешь сделать то, что задумал?

– Думаю, да.

– Думаешь? – насторожился киборг.

– Я понимаю, ты ставишь в залог свою жизнь, и взамен я могу дать тебе только свое слово, которое мало чего стоит… – посмотрел в глаза Третьему Змей. – Но ты должен… вернее, я очень хотел бы, чтобы ты мне поверил! Вы: ты, Марьян, Искра, Музыкант – вы все мне, как семья. Понимаешь? И я бы сам отдал жизнь за вас.

Все эти слова киборгу были не нужны. Он верил фактам. Система классификации мимики Пола Экмана, забитая в память киборга, говорила ему намного больше. Потому Третий прервал его:

– У меня только один вопрос.

– Хоть сто, – ответил Змей.

Кио покачал головой.

– Это очень серьезный вопрос. Сразу скажу – решение мной уже принято, и ни один из вариантов ответа его не изменит. Но я хотел бы услышать правду.

– Я не собираюсь тебе врать, – кивнул Змей.

Киборг не стал говорить, что он и сам поймет, если тот солжет.

– Вдруг ничего не получится, и я погибну – ты уверен, что сам спасешь Искру? Ответь только «да» или «нет».

Человек выдержал пристальный взгляд.

– Да.

Все, что Третий хотел узнать, он узнал.

– Когда выходим? – спросил киборг.

– На рассвете.

Кио кивнул и вышел. По дороге к временному командному пункту он прокручивал в голове все сказанное сегодня, вытаскивал из памяти сцены недавнего прошлого, сверяя с тем, что узнал, подмечая упущенные ранее детали.

В зале совещаний Платон разговаривал с воронцовским разведчиком. Стоявшие на входе караульные лишь кивнули киборгу и пропустили внутрь. Голые стены с установленным посреди комнаты переносным столом, на котором углем на древесной коре лидер базы что-то писал и черкал, – вот и все нынешнее убранство зала. Разве что сваленные в углу несколько баулов с вещами да ящики с патронами вместо скамей. Старшины тоже собрались здесь – Марьян, Клин и Борис. Только Семена не было – по рассказу торговца, того накрыли мороки, когда он с группой прикрытия обеспечивал отход маркитантов с базы. Тут же был знакомый Змея – Димка Рогов.

– Не могу, – качал головой Платон, общаясь с разведчиком. – Сам видишь – мы сейчас, считай, голые. Если людей сниму – кто женщин и детей на неукрепленном месте оборонять останется? А нам еще с нашей базы надо как-то вывезти все, что под Поля Смерти не попало. Затянем – муты все себе загребут и на нас с нашим же оружием попрут.

Марьян заметил вошедшего приказчика.

– Ну как он? – шепотом поинтересовался состоянием Змея торговец.

– Нормально, – кивнул киборг.

– Что-то хотел? – спросил Марьян.

– Спая надо починить, пришел узнать насчет инструмента, – объяснил Третий.

– Ясно. Погодь пока – вишь, разговор серьезный.

А разговор и правда становился все серьезней.

– Нам бы только боеприпасов, хоть сколько-то, – продолжал Димка.

– Ну что я могу сделать?! – опять втолковывал гостю Платон. – У нас у самих только то, что вывезти успели. Или мне спасти вас, чтобы самим погибнуть?

– Если вы не поможете, то нам всем край, – медленно произнес мрачный, как московское небо, «воронец». – Тогда уж лучше меня тут на месте убейте – я с такой новостью назад не пойду. Лучше пусть люди умрут с надеждой, чем от безнадеги.

– Хорошо сказал, – произнес один из старшин – Борис.

– А ваши сильно о надежде думали, когда Марьяна с Клином в подземелья багов бросили? – не оценил речи разведчика Платон. – Хотя они у вас убежища просили. А теперь, как припекло, к нам же и прибежали!

– Ну так накажи за это всех – женщин, детей! – дерзко ответил Димка. – Пусть муты ими сегодня отужинают. Расскажешь потом своим внукам, как ты свой клан спас, в то время как других убивали. Если будет, конечно, кому рассказывать. Потому что, если задавят нас, то следом сразу за вас примутся.

– Ну, раз уж в разговоре нас упомянули, – решил все-таки вмешаться Марьян, видя как накаляется обстановка, – то дайте уж и мне сказать.

Платон, готовый сорваться, придержал эмоции и кивнул.

– Так вот все, почти все, кого генерал пустил на смерть, сейчас в этой комнате. Но, думаю, несмотря на весь ужас, который нас в подземельях поджидал, каждый из нас понимает, что все мы можем ошибаться. И рассказ Змея с Музыкантом это лишь подтвердил.

Лидер маркитантов бросил на старшину недоуменный взгляд.

– Да, Платон, – подтвердил его догадки Марьян, – я сейчас буду просить за «воронцов». Парень прав. Не так много людей в Москве осталось, и с каждым днем нас становится только меньше. Бабы не успевают рожать столько, сколько в боях с мутами да в Полях Смерти гибнет. Если сегодня не поможем им – завтра, может статься, некому будет помочь и нам.

– Ты предлагаешь оставить нас сейчас без прикрытия? – снова вскипел Платон.