Кредиторы гильотины - [12]

– Берите!

Говоря это, Винсент сунул ему в руку сверток с двадцатью пятью луидорами.

– До свиданья, господин Панафье. Встречаемся в десять часов.

– До завтра, – проговорил Шарль.

– До свиданья, господа. До завтра. В десять часов.

Молодые люди пожали ему руки и удалились, тогда, как бедняк взвешивал в руке сверток, говоря себе:

– Не может быть! Похоже, это золото!

Тогда он поспешно побежал к фонарю, и разорвав сверток, с восторгом воскликнул:

– Золото! Золото!

И как бы против воли, он взял одну монету и бросил на тротуар, прислушиваясь к звуку, чтобы убедиться, что она не фальшивая.

– Нет, это настоящее золото! – весело вскричал он, подняв монету и разделяя содержимое свертка на несколько частей. Он начал раскладывать деньги по карманам, как вдруг кто-то ударил его по плечу. Он быстро обернулся и увидел перед собой своего недавнего противника.

– Пьер Деталь! – вскрикнул он, отступая и становясь в оборонительную позу.

Увидев это движение, гигант проговорил:

– Не бойся, Панафье.

– Но почему ты здесь?

– Потому что я следил за тобой и этими двумя людьми.

– Почему ты за мной следил? Что тебе надо?

– Панафье, я поступил с тобой, как негодяй. Я просил уже у тебя прощения. Теперь я пришел к тебе как друг и умоляю выслушать меня!

Молодой человек посмотрел на геркулеса, и увидев по его глазам, что он не лжет, сказал: – Я слушаю!

Глава 6. Удары кулака иногда поддерживают дружбу

Прежде чем продолжить наш рассказ, представим читателю человека, с которым он познакомился под именем Панафье. Это был красивый мужчина лет двадцати пяти с бледным лицом, прямым носом и голубыми глазами. Его красиво очерченный рот казался созданным для улыбки, а густые каштановые волосы падали локонами на маленькие уши. Ярко-красные губы скрывали блестящие зубы. Он носил усы и бороду, которые были белокурого цвета.

Одетый очень бедно, в пальто, купленное по случаю, он тем не менее выглядел вполне прилично.

– Что тебе от меня нужно? – спросил он каменщика.

– Я хочу убедить тебя, что очень сожалею о случившемся.

– Этот разговор закончен. А дальше?

– В доказательство я пришел к тебе сказать вот что: в настоящее время у меня нет дела; я верю тебе; если у тебя есть какая-нибудь работа, то я хочу принять в ней участие, причем совершенно даром. Согласен ли ты принять меня?

Панафье взял Пьера Деталя за обе руки, и подведя к фонарю, заглянул ему в глаза.

– Почему ты делаешь мне это предложение? – спросил он.

– Выслушайте меня. Это очень просто. Мне сказали: «Он полицейский!» Тогда я напал на вас. Я думал, что попаду на труса. Я привык видеть, что люди отступают передо мной, вы же, напротив, дали мне достойный отпор, и, черт возьми, вы порядочно сильны. Я не говорю о ваших друзьях – они еще сильнее. Высокий – это не мужчина, а настоящий геркулес. Он поднял меня, как перышко. Я до сих пор еще не могу прийти в себя.

– Но все это не объясняет мне причины твоей дружбы ко мне.

– Вы не понимаете, что я вижу все очень хорошо. То, что говорили о вас – неправда. Вы работаете вместе с этими двумя франтами.

– Работаю?

– Да. Я не знаю, что это за работа, но я человек проницательный. Мне надоело работать с такой кучей оборванцев, как в «Кошке». Когда я с вами, я убежден, что меня поддержат, и если вам нужен человек, то я к вашим услугам. Согласен ли ты?

Панафье не знал цели, которую преследовали братья Лебрен, и подумал, что, быть может, человек такой силы, как Пьер Деталь, может им пригодиться. Поэтому он решил посоветоваться с ними.

– Я не могу дать тебе ответ сегодня, – сказал он. – Я подумаю и отвечу тебе завтра вечером.

– Вы на меня не сердитесь?

– Нет.

– О, вы увидите, господин Панафье, я искуплю сегодняшнее происшествие. Я человек невзыскательный, но мне нужно жить на какие-то средства – плохо или хорошо, все равно, было бы только, что поесть каждый день, и чтобы рядом были люди, на которых можно рассчитывать.

– Хорошо. До завтра. Встретимся в «Кошке».

– До завтра, господин Панафье!

– А главное, не говори никому ни слова!

– О, на это вы можете рассчитывать.

Говоря это, геркулес продолжал в смущении стоять перед Панафье.

– Ну, что ещё? – спросил последний.

– Неужели вам трудно пожать мне руку? – Панафье засмеялся и протянул руку гиганту, который пожал ее и пошел с веселым видом, сказав на прощание:

– До завтра!

Оставшись один, Панафье вынул из кармана пригоршню луидоров и, пересыпая их с руки на руку, воскликнул:

– О, как это хорошо – золото! Как она будет счастлива! Скорее домой!

И в то же мгновение, словно охваченный внезапной лихорадкой, он опустил золото в карман и побежал.

Так он прошел весь квартал Отель-де-Виль, поднялся на улицу Тампль и, наконец, пришел на улицу Пуату.

Тут он постучался в дом номер 12.

Когда дверь открыли, он, не переводя дух, взбежал на шестой этаж и постучался в дверь, находившуюся в глубине узкого коридора.

– Кто там? – спросил женский голос.

– Луиза, это Поль! – отвечал Панафье.

– Сейчас! – отвечал тот же голос, и почти в ту же минуту дверь открыла молодая девушка лет семнадцати или восемнадцати, которая сердито сказала ему:

– Ты мог бы вернуться и раньше. Ведь я знаю, что тебя не работа задерживает.