Кража - [100]

— Со мной все в порядке, папа, — прошептала она. — Благодаря тебе, и Эшфорду, и Хлое, что вовсе меня не удивляет, — закончила она, разглаживая пальчиками мрачные складки, вокруг, его рта. — Ты прибыл вовремя.

— Слава Богу! — только и мог сказать Эрик и поцеловал ее в лоб, вручая заботам жениха.

Эшфорд обхватил и прижал ее к себе. Он гладил ее волосы, шею, лицо и руки, стараясь убедиться, что она не пострадала. Он пропускал пальцы сквозь пряди ее волос и подносил к губам смоляные локоны.

И впервые Эрик не изъявил недовольства, наблюдая эти ласки. Его глаза поверх головы дочери встретили взгляд Эшфорда, и он сказал:

— Тремлетт, у меня не хватает слов, чтобы выразить вам свою благодарность.

— В этом нет необходимости, — просто ответил Эшфорд. Рядом с этими двумя любящими и любимыми мужчинами Ноэль чувствовала, как к ней возвращаются силы, спокойствие, ощущение благополучия. С испытаниями последнего часа теперь покончено, как и с расследованием, соединившим их.

Уголком глаза она заметила детектива с пистолетом в руке, осматривающего безжизненное тело Сардо. Сдвинув брови, она вопросительно посмотрела в лицо Эшфорду.

— Детектив Коньерз, я хотел бы познакомить вас со своей невестой, — обратился к нему Эшфорд.

Убедившись, что Сардо мертв, Коньерз поднял голову и слегка поклонился, с восхищением и интересом глядя на Ноэль.

— Познакомиться с вами, миледи, большое удовольствие, И простите мне мою фамильярность, но должен признаться, что вы сообразительнее и находчивее любой известной мне женщины. Не говоря уже о том, что вы отважнее, чем большинство знакомых мне мужчин. Если вы раздумаете выходить за этого плута, Скотланд-Ярд будет счастлив принять вас на работу.

Впервые за эту ночь Ноэль улыбнулась:

— Благодарю вас, детектив Коньерз. Но так уж случилось, что я жду не дождусь, когда смогу выйти за «этого плута». — Она подняла на Эшфорда глаза, сияющие любовью. — Я очень, очень, очень хочу этого.

— Думаю, не так сильно, как желает вашей свадьбы сам «этот плут», — заверил ее Эшфорд, поднося ее пальчики к губам. — Я не могу дождаться первой недели апреля.

Наконец-то они могли подумать о будущем. И внезапно Ноэль вспомнила о главном, что составляло смысл их расследования, — о человеке, чей арест так мастерски обставил Эшфорд. — Вы взяли Бариччи? — спросила Ноэль.

— Взяли.

— Все прошло, как предполагалось? Он признался? Это он помог вам добраться до Сардо? Он знал, что Сардо — убийца? — задала Ноэль ему сразу тысячу вопросов, сделав только паузу, чтобы набрать в грудь воздуха. Ее естественное любопытство возвращалось к ней, по мере того как проходил шок. — У меня столько вопросов! — объявила она.

Эрик, еще несколько минут назад полагавший, что не засмеется больше никогда в жизни, усмехнулся.

— Как странно! — заметил он. — Нельзя ли отложить твои вопросы до того времени, когда мы вернемся домой? Твоя мать и Хлоя не находят себе места от ужаса.

— Конечно!

Хлоя и ее мать. Ноэль не могла дождаться встречи с ними, не могла дождаться минуты, когда обнимет их, когда сможет им сказать, что с ней все в порядке, поблагодарить сестру за ее наблюдательность и ум. Ведь если бы не она…

— Да, поезжайте домой, — посоветовал детектив Коньерз. — Я распоряжусь, чтобы тело убрали. — Уголок его рта дернулся в улыбке: — Считаю, что ваше дежурство окончено, миледи.

— Благодарю вас, — ответила ему улыбкой Ноэль. Она взяла свой плащ и объявила: — Я более чем готова. Эшфорд оправил складки ее плаща. Затем она взяла под руки отца и жениха, вознося безмолвные благодарственные молитвы к небесам.

— Идем, любовь моя, — прошептал Эшфорд, будто прочел ее мысли.

Глава 19

Свадьба стала величайшим событием сезона. Весь лондонский свет оставил свои городские дома в то туманное апрельское утро и двинулся в Саутгемптон на празднование бракосочетания сына герцога Маркхема и дочери графа Фаррингтона.

В огромной часовне Маркхема яблоку негде было упасть, а большая зала была переполнена гостями, приглашенными на роскошный торжественный завтрак. Невеста и жених по всеобщему признанию были великолепны: она, закутанная в ярды атласа и кружев, и он — в строгой черной паре.

Сплетники стояли в стороне и судачили о неприличном поведении молодоженов, демонстративно проявлявших свои чувства: не таясь, они смотрели друг на друга с греховной многозначительностью. Граф и графиня Фаррингтон и герцог и герцогиня Маркхем стояли по сторонам прохода и с умилением людей, понимавших, сколь редко встречаются подлинные чувства, смотрели на своих детей, взаимная любовь которых была столь очевидна.

Возле стола с закусками и напитками Хлоя вела интереснейшую беседу с внуками Торнтона. Братья и сестры Эшфорда тоже вели оживленные дебаты, и только грудной сын Лорэл безмятежно спал наверху в детской.

— Самое большее — еще десять минут, — заявил Блэйр, наблюдая из комнаты за Эшфордом и его молодой женой.

— Да нет же, — возражала Лорэл; — Еще минут тридцать, я полагаю, они смогут выдержать.

— Чтобы Эш и стал держать себя в узде? — усомнилась Джульетта, — Нет, Лорэл, быть того не может. Но за двадцать минут, пожалуй, я поручусь, — добавила она, отдавая должное хорошему происхождению и воспитанию невесты. — Но не за счет выдержки Эша, — пояснила она с лукавым видом. — Он готов лопнуть от нетерпения, это Ноэль умеет держать себя на людях, хотя и она мечтает поскорее улизнуть от всех.