Край - [42]

— Потому что само это новое Существо тяготеет к тьме и к ужасу…

— Но почему оно к ним тяготеет?

— А ты вспомни, при каких обстоятельствах оно появилось. Боевой робот застрелил Задора Сэйджа, ты сам был взбудоражен. Тобой управляла не любовь, не стремление к чему-то хорошему, а чувства озлобленности, напряжения, паники. Вот от этих чувств и начало кормиться только что вырвавшееся на волю Существо…

— Да. Я заметил. Если пытаемся представить что-нибудь хорошее, светлое, так это забывается.

…Вот вчера у меня вышла ссора с Мэрианной Нэж. Уж и не помню, с чего началось. Но разгорячились мы не на шутку, едва в рукопашную друг на друга не бросились. Тогда и вырвались у меня слова про Мэрианну Ангел — выпалил я, что Ангел была первой, настоящей моей любовью, что именно из-за стремления к ней попал я на Нокт… Мэрианна Нэж хмыкнула, и ответила, что это ей уже давно было известно, так как я — личность примечательная, и законники плотно за мной следят… И всё же, как я понял, мои слова больно задели Нэж. Она, вроде бы и помирилась со мной, и даже спали мы вместе, а уверен — неприязнь к Мэрианне Ангел терзает её сердце. Я уверен, что из этих неприязненных чувств появится очередной монстр — подобие Мэрианны Ангел…

— Ты совершенно прав, Эван.

— Вот я и опасаюсь: как бы Мэрианна Нэж не навредила себя.

— Поддавшись эмоциями, может навредить себе любой участник экспедиции.

— Но ведь есть же какой-то способ, чтобы изничтожить это тёмное Существо.

— Конечно, и ты его прекрасно знаешь…

— Какой же?!

— Гнать от себя тёмные, негативные чувства. Представлять только хорошее, жить в любви, тогда и не будет пищи для тёмного существа.

— Эх! А я думал — что-нибудь новенькое скажешь. То, что ты сейчас говоришь — я уже слышал. Но как избавиться от тёмных чувств не знаю…

— Думай. Ищи пути. Ведь ты герой…

Начался четвёртый месяц от старта с Нокта. До прибытия к скорлупе мироздания оставалось ещё два месяца…

Капитан Сан-Тар IV собрал всех участников экспедиции в кают залу. Вышел к ним в чёрной, не поглаженной одежде и с лицом помятым, несчастным, болезненным. Такие же лица были и у других участников экспедиции. А двоих участников экспедиции вообще не было — они не выдержали каждодневного появления призрачных монстров, сошли с ума и, по приказу Сан-Тара IV были усыплены, и помещены в герметичную камеру…

Именно с этих двух участников экспедиции и начал свою речь Сан-Тар IV:

— Тредор Канф и Джоз Азон выброшены за борт "Спасителя"…

Слышен стал ропот, возгласы изумления, испуга, негодования.

— Тихо! — взревел Сан-Тар IV. — Любые выражения недовольства будут рассматриваться мною как саботаж, и караться по закону военного времени…

Участники экспедиции уже вполне знали крутой нрав своего капитана, знали и то, что у него есть ближайшие помощники, которые по одному жесту Сан-Тара IV готовы применить оружие (остальным участникам было запрещено переносить какое-либо оружие).

Сан-Тар IV прокашлялся и продолжил свою речь:

— Дальнейшее пребывание Тредора Канфа и Джоза Азона на «Спасителе» представляло существенную опасность для всех нас. И в замороженном состоянии они (а точнее — их сознание), порождало монстров, которые вновь и вновь обнаружились вблизи от их камер, и одним своим видом могли нанести существенный вред психике любого из вас… Итак, их больше нет. Вы — остаётесь на «Спасителе», но отныне вам запрещено покидать приделы своих кают. Запрещены любые встречи, переговоры и прочие возможные контакты. Два оставшихся месяца каждый из вас проведёт в строгой изоляции. Мера суровая, но, в связи с последними событиями, необходимая…

И снова ропот, несколько отдельных, громких, злобных выкриков, а потом — пронзительный женский визг.

Из коридора вышел монстр. Этот трёхглавый, с клешнями вместо рук, с выпученными глазами, из которых сыпались искры монстр, шагал прямо на Сан-Тара IV. Многие видели, как на лбу капитана выступила испарина, губы его побледнели, задрожали, он взвизгнул: "Уничтожить!", и выхватил разрядник.

Такие же пистолеты-разрядники выхватили и его помощники — начали стрелять. Повалил едкий дым. Люди вскакивали, собирались бежать в коридор, но Сан-Тар IV нажал на кнопку, и все выходы мгновенно оказались перекрытыми.

Капитан орал:

— Оставаться на месте! За неповиновение — смерть!

Но и так один участник экспедиции уже получил эту кару — разряд проскочил через монстра, и разворотил ему грудную клетку, ещё несколько были ранены, и теперь истошно вопили, тщетно пытаясь избавиться от боли…

Что касается монстра, то он довольно быстро развалился на части. Эти части вспыхнули синим пламенем и бесследно прогорели.

Некоторое время не было слышно ничего, кроме вскриков раненных, да заботливых голосов склонившихся над ними докторов.

Сан-Тар IV прокашлялся, и заговорил прежним — громким, властным голосом:

— Вот из-за таких инцидентов я вынужден идти на весьма жёсткие меры. Но эпидемию надо остановить, и эпидемия будет остановлена, пусть ценой жизни некоторых из вас…

После значительной паузы, Сан-Тар IV изрёк:

— Есть среди вас человек, которого я подозреваю в саботаже.

При этих словах Сан-Тар IV повернулся к Эвану, и уставился на него внимательными, злыми глазами. И у Эвана никаких сомнений не осталось в том, что именно его подозревает капитан.