Край - [16]

— Ты так много знаешь, а мне показалось, что ты только что родился…

"Но ведь я родился из материнской земли, и пока рос, необходимые знания впитывались в меня"

— Это хорошо природа с вами придумала. Очень удобно — не надо ничему учиться.

"Кое-чему мы всё же успеваем научиться, но на то, чтобы учить язык, и прочее — у нас просто нет времени".

— Нет времени? — удивился Эван. — А мне бабушка рассказывала, что эльфы живут очень долго. Фактически, они бессмертны.

"По-видимому, твоя бабушка не всё знала об эльфах, или знала про других эльфов, отличных от нас. Ну а мы живём по твоим меркам очень мало — всего лишь одни сутки".

— Сутки! — воскликнул Эван. — Но это же невероятно! Всего лишь одни жалкие сутки. Да разве же может целая жизнь уместиться в такой крошечный отрезок времени?

"Ну а почему же не может?"

— Вот для меня, бывало так, сутки мелькали быстро, незаметно. Пролетят эти сутки, и не можешь понять — были они на самом деле, или просто показалось…

"Но ведь и вся твоя жизнь может так промелькнуть. В конце и не поймёшь — была ли она на самом деле, или только показалось".

— И всё же это не так. Ведь жизнь состоит из тысяч, даже из десятков тысяч суток. Как же можно смириться с тем, что проживёшь только одни сутки?

"А вот есть раса Крытонъов. Их тела — из кремния, и по их жилам течёт лава. В среднем крытонъ живёт пятьдесят тысяч лет. Пятьдесят тысяч лет для тебя — невообразимо огромный отрезок времени, а для крытонъа — это само собой разумеющееся; это — просто его жизнь. Вряд ли он сможет понять — как это: жить так мало — каких-то восемьдесят или сто лет. А вот ты и твои соплеменники смирились, потому что у вас нет выбора".

— Я, честно говоря, не смирился. Я не могу себе представить, как это — проживу я ещё лет пятьдесят, и меня не станет. То есть, как это — я сейчас есть, существую, а потом исчезну.

"Я не знаю, что ждёт тебя, но про себя знаю наверняка. Когда я проживу эти сутки до конца, — моё тело распадётся в пыльцу, и пыльца полетит обратно, сюда, в одну из трещин, покрывающих этот мир".

— Откуда такая уверенность?

"Ведь я уже знаю всё, что должен знать о своём народе. Я готов прожить свою жизнь длиной в сутки".

— Но почему ты уверен, что пыльца вернётся именно на этот мир?

"Потому что этот мир притягивает пыльцу также, как магнит притягивает железо. Мы произрастаем не из простой почвы. Здесь — наше «я», наше «ядро». Вся центральная часть нашего мира — живой организм. Можно сказать — это главный эльф. Правда, внешне он на эльфа совсем не похож — это многометровый шар, из которого тянутся отростки. Собственно — эти отростки и есть цветки, из которых созревают новые эльфы. А когда мы умираем или погибаем, то пыльца опадает именно в эти трещины, впитывается в центрального эльфа. Знания, приобретённые за короткую, по твоим меркам, жизнь, становятся достоянием «ядра», а заодно и всех нас. Сейчас я отделился от «ядра», но чувствую его, общаюсь с ним, и это будет продолжаться до самой моей смерти. После этого моё «я» срастётся с центральным «я», вновь произрастёт, и изменения будут минимальными — только с дополнениями в знаниях, которые придут от других частичек главного эльфа…"

Всё это весьма длинное повествование было высвечено эльфом очень быстро — в течении одной минуты.

Эван спросил:

— А что насчёт птиц? Они такие здоровые, с острыми клювами. Меня чуть насмерть не заклевали…

"Это вполне безобидные птицы, мы зовём их кзыл. Если их не трогать, то и они тебя не тронут. Правда, с недавних времён, наши злейшие враги базги приспособились использовать их в своих целях — тренируют их, и летают на них…"

— А медуза? Громадная, жуткая медуза?.. Она меня чуть не сожрала!

"Таких медуз в окрестном пространстве сотни. Странно, что тебе попалась одиночка, обычно они летают сотнями. Но нам, эльфам, от них никакого вреда нет…"

— Что ж. Это очень занимательное повествование. Но что мне делать дальше? Быть может…

Тут Эван замолчал, потому что вдруг осознал, что больше всего он хочет вернуться к «Объекту», и продолжить его изучение. Но зачем говорить об этом эльфу, если тот даже и о Нокте ни разу не слышал…

Ответ эльфа удивил юношу:

"Центральное «ядро», которое я по-прежнему чувствую, и чью волю исполняю, уже придумало задачу для тебя. Ты поможешь в нашей войне с базгами".

Эван пробормотал:

— Рад бы вам помочь, но, честно признаюсь, я не воин.

"А тебе и не придётся воевать. Твоя задача — пройти в их город и сломать распылитель".

— Ничего не понимаю, — честно признался Эван.

"Объясняю: распылитель — это страшное по силе оружие, которое обращает нас в пыльцу ещё на подлёте к городу базгов".

— Но ведь ты сказал, что я только напоминаю базга. Думаю, они сразу распознают во мне чужака и не подпустят к своему страшному оружию, и, чего доброго, ещё и распылят.

"Распылитель действует только на нас, эльфов. Что же касается твоей внешности, то ты явишься к ним замаскированным".

— Как же вы меня замаскируете?

"Ты сам увидишь. Следуй за мной. И не бойся наступать на моих созревающих собратьев. Как ты уже понял — они хорошо защищены в своих коконах".

И вот эльф полетел вперёд, среди отвесных стен трещины, а Эван пошёл за ним. Несмотря на предупреждение эльфа и на свой собственный опыт, Эвану поначалу было страшно наступать на цветы, которые казались такими хрупкими. Но упругие стебли изгибались так, чтобы Эвану удобнее было наступать — словно бы приглашали его. И вскоре Эван перестал стесняться и выбирать, где бы наступить половчее. Эльф закладывал виражи перед его лицом, черкал: "Быстрее! Быстрее же!"