Край Половецкого поля - [7]
— Скоморохи пришли.
Игорь Святославич встряхнул кудрявой головой, будто отгоняя невеселую думу, и приказал:
— Веди их сюда.
Вбежали скоморохи, скачут-кувыркаются, Ядрейка песню завел:
А голос у него такой нехороший, будто овца блеет.
Все покатились со смеху, а Игорь Святославич в гневе вскочил и запустил в Ядрейку обглоданной костью.
Летела кость Ядрейке прямо в лицо, да не долетела. Он ее поймал, вверх подгадывает и опять ловит, на руках пошел, ногами кость подбрасывает. Перевернулся, на ноги встал, руки в стороны развел, а кость стоит у него на носу, не качается, стоит прямо, как свеча или рог у единорога. Тут опять подкинул он кость, схватил Вахрушку за пояс и его тоже вверх подкинул. Руками и ногами Вахрушку подкидывает, подбородком и носом кость наподдает. Вахрушка в воздухе вертится, кость ловит, не поймает — таково смешно!
Но никто не смеется — Игорь Святославич мрачный сидит, и всем не до смеху.
Еще больше стараются скоморохи, друг через друга кувыркаются, колесом ходят — ни ответа, ни привета, все угрюмые сидят, того гляди, вот-вот скоморохов пинками из шатра вон вытурят.
Вдруг Вахрушка подскочил к столу, крикнул Игорю Святославичу прямо в лицо:
— Чего ты от нас нос воротишь? Уж мы так-то хотим тебе угодить! Улыбнись же!
А сам от обиды заплакал. Стоит ревет, подолом рубахи слезы на щеках размазывает — таково смешно!
Вокруг стола все замерли. Чем-то на невиданную, неслыханную дерзость князь ответит?
Игорь Святославич смотрит удивленно. Будто бы какая-то мошка-букашка, козявка неказистая, по столу ползла и неожиданно человечьим голосом заговорила. Смотрит Игорь Святославич на эту букашку и медленно говорит:
— Я и рад бы улыбнуться, да нечему.
— Как так нечему? — говорит Вахрушка, носом хлюпает, всхлипывает. — Как нечему? Разве у нас бубны не звонки, свирель не переливчата? Разве не высоко мы скачем, не дробно пляшем? Не довольно мы тебе кувыркались, еще колесом пройдем.
— Посмотрю я, — говорит Игорь Святославич, — не велик ты, от земли не видать, а разговариваешь больно храбро.
— Я храбрый, — говорит Вахрушка. — Ты не смотри, что я маленький, а я очень храбрый. Я у нас на селе всех мальчишек поколотил. Два зуба мне вышибли — во, гляди. Ну, улыбнись, что ль?
Игорь Святославич смотрит на него, прищурился:
— Смешной ты, а мне не смешно. Не смеется мне! А кто меня развеселит, я бы дорого заплатил.
Вахрушка совсем осмелел и спрашивает:
— А чем пожалуешь?
Тут Игорь Святославич снял с пальца кольцо и говорит:
— Этот перстень золотой мне от прадедов достался. Из Царьграда прадеды привезли с добычей. А камень в нем — изумруд — и того древней. Эллинской работы вырезана в нем богиня Диана — луна на лбу, колчан за спиной, борзые псы у ног. Кто меня рассмешит, тому я этот перстень отдам.
Но сколько ни старались скоморохи, сидит Игорь Святославич, не шелохнется, только перстень пальцами перебирает. А у дружинников разгорелись от зависти глаза: золотой перстень и камень резной изумруд, цены ему нет. Перебивая скоморохов, то один, то другой пытался песню запеть, прибаутку сказать. Где уж им! Игорь Святославич не улыбается.
Тут поднялся боярин Сидор Добрынич, с трудом высвободил толстое брюхо из-за стола, на середину ковра вышел, встал на четвереньки — седая борода, златотканый плащ хлебные крошки и объедки подметают. Схватил Сидор Добрынич зубами замызганную кость, которая в углу валялась, грызет ее, рычит, по-собачьи лает.
— Гав! Гав!
Зад у него трясется, толстые пальцы пол скребут.
— Гав, гав, гав!
Не выдержал Игорь Святославич, засмеялся, отдал Сидору Добрыничу кольцо.
А? Видали? Кольцо прадедовское собаке кинул. Ничего ему не жаль! Эдак он завтра русскую родную землю поганым половцам отдаст. Нате, жгите!
Глава седьмая ДУМЫ
После веселого пированьица просыпаются люди с тяжелой головой. Стыдно им, тошно им. Хочется жизнь по-новому повернуть, студеной водицей омыться, смыть скверну.
Проснулся боярин Сидор Добрынич — все тело у него болит, каждый волос на голове в отдельности ноет-попискивает, будто полевые мыши там гнездо свили, шебаршат. Ой, нехорошо!
Думает боярин:
«Не в мои то годы с утра до ночи трястись на резвом коне по сырому лесу — ой, поясница! Не в моем бы возрасте с вечерней зари до утренней вино и брагу пить — ой, пузо болит! Не моей седой бородой, серебряной сединой грязный пол мести князю на потеху…
Дома-то у боярина молодая жена Евпраксеюшка, такова пригожа, такова дородна, бела и румяна. Скучает, поди, целыми днями за пяльцами сидеть, воркотню своих нянюшек и мамушек слушать. Тоскует небось, все глазыньки проглядела, высматривая, не едет ли боярин домой.
«Надену ей на сахарный пальчик царьградское кольцо, — думает Сидор Добрынич и сладко улыбается. — Обрадуется ладушка моя, ладошками заплещет. А не прихватить ли мне с собой вчерашних скоморохов, пусть потешат мою лебедушку?»
Встал Сидор Добрынич, пошел скоморохов искать.
А и скоморохи проснулись невеселые. Немного они накануне заработали. Уложили их спать с псарями и с собаками, на ужин угощали одними объедками, за труды, за старание ничем не пожаловали.
Франция. Начало 15 века. Противостояние бургундцев и арманьяков. Время правления Карла VI Безумного.Девочка Марион приходит в Париж и поступает в услужение в дом под вывеской "Три восточных короля". Вскоре с ней начинают происходить невероятные события…Вы познакомитесь с ремеслами, модой, торговлей, законами того времени, обычаями и бытом жителей средневекового города.
Увлекательнейшая повесть «Набег» вернет вас в далекое прошлое. Во времена, когда все было по-иному, когда расстояние мерили верстами, а в бой шли с мечами и булавами.Иллюстрации Г. Филипповского.
Зима, и очень холодно. Маленькая босая девочка бежит по улицам Пекина. Что с ней будет? Что ее ждет? Сколько грозит ей ужасных напастей?Прочтите эту книжку, и вместе с Маленькой Э вы переживете удивительные странствия и приключения. Вы познакомитесь с бродячими актерами и увидите необыкновенные китайские пьесы, где актеры поют, пляшут, фехтуют, кувыркаются.Вы познакомитесь с великим и знаменитым китайским драматургом Гуань Хань-цином.Действие происходит в XIII веке н. э., в эпоху монгольского владычества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Один рё и два бу» — повесть удивительная. По сути, это мини-энциклопедия традиционного японского театра, но не только — в ней масса интереснейших сведений о Японии начала XVIII века и японской культуре: об урасима-маи и «Собрании тысячи листьев»; о куклах, успешно конкурировавших с живыми актерами; о трагической истории двух влюбленных, покончивших самоубийством из-за невозможности быть вместе; о том, что такое «цветы Эдо» и как овладеть «сноровкой слабых»; о великом Итикаве Дандзюро и бессмертном Басё.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.