Край Основания - [33]

– Мне кажется, Голан, – заметил Пилорат, – что развитие цивилизации идет исключительно по линии ограничения уединенности.

– Вероятно, вы правы. Однако рано или поздно мы должны пройти через гиперпространство, иначе мы до конца своих дней будем осуждены оставаться в одном-двух парсеках от Терминуса. С другой стороны, проходя через гиперпространство, мы отрываемся от обыкновенного пространства. Мы проходим отсюда туда – я имею в виду, через расстояние в сотни парсеков – за секунду известного нам времени. Мы внезапно оказываемся безмерно далеко в том направлении, которое предсказать весьма трудно, и нас практически нельзя будет отследить.

– Я понял.

– Но не в том случае, если нам встроили гипертранслятор. Он посылает сигналы через гиперпространство – сигналы, характерные именно для данного корабля – и власти Терминуса будут знать, где мы, в любое время. Это ответ на ваш вопрос. Дело в том, что мы не можем скрыться нигде в Галактике, и нет такой комбинации прыжков через гиперпространство, которая дала бы нам возможность ускользнуть от их контроля.

– Но, Голан, разве мы не нуждаемся в защите Основания?

– Нуждаемся, Янов, но только в том случае, если мы просим ее. Вы сами сказали, что развитие цивилизации означает ограничение уединения. Ну, а я не хочу такого развития. Я хочу быть свободным и идти, куда пожелаю, до тех пор, пока сам не попрошу защиты. Поэтому я чувствовал бы себя куда лучше, если бы на борту не было гипертранслятора.

– А вы его уже обнаружили?

– Нет. Если бы обнаружил, то, может быть, сумел бы его испортить.

– А вы его узнаете, когда увидите?

– В этом одна из трудностей. Могу и не узнать. Я знаю, как выглядят обычные гипертрансляторы, и знаю способы проверки подозрительных предметов. Но это корабль последней модели, имеющий специальное назначение. Гипертранслятор может быть встроен таким образом, что не будет заметно никаких признаков его присутствия.

– Но, с другой стороны, возможно, что его на борту просто нет, поэтому вы и не нашли его…

– Я не могу предположить этого, и мне не хотелось бы совершать прыжок, пока я не буду окончательно уверен. Пилорат просиял.

– Так вот почему мы, можно сказать, тащимся через космос. А я удивлялся, почему вы не делаете прыжка. Я слышал о нем, видите ли, и чуточку нервничал, и все думал, когда же вы прикажите мне привязаться, или принять пилюлю, или еще что-нибудь в этом роде.

Тревиз улыбнулся.

– Не волнуйтесь. Сейчас не старые времена. На таком корабле, как этот, все делается компьютером. Ему просто дается команда, а он уже сам делает все остальное. Мы не знаем, как все это происходит, замечаем только, что космос неожиданно изменяется. Если вы когда-нибудь видели показ слайдов, то знаете, что происходит, когда один слайд вдруг заменяется другим. Так вот – прыжок похож на это.

– Подумать только! Ничего не чувствуешь? Поразительно! Мне кажется, это даже слегка разочаровывает.

– Лично я никогда ничего не чувствовал, а корабли, на которых я работал, не были такими усовершенствованными, как этот наш новорожденный. Но мы не совершили прыжка не из-за гипертранслятора. Нам нужно отойти чуть подальше от Терминуса – и от солнца, конечно. Чем дальше мы будем от любого массивного объекта, тем легче будет управлять прыжком – снова возникнуть в пространстве в точно желаемых координатах. В случае крайней необходимости можно рискнуть совершить прыжок, находясь всего в двухстах километрах от поверхности планеты и надеяться, что вдруг повезет и мы благополучно вынырнем и сможем в разумных пределах рассчитывать на безопасность. Однако, всегда есть вероятность, что случайные факторы заставят вас появиться в нескольких миллионах километров от большой звезды или в ядре Галактики – и тогда мы сгорим раньше, чем успеем моргнуть. Чем дальше вы от массы, тем меньше факторов такого рода, и меньше вероятность, что случится что-то неприятное.

– В таком случае, я хвалю вашу осторожность. Вас никто не торопит.

– Точно. Тем более, что я умираю от желания сначала отыскать гипертранслятор или убедиться, что его здесь нет…

Тревиз, похоже, снова погрузился в задумчивость, и Пилорат сказал, слегка повысив голос, чтобы преодолеть барьер озабоченности Тревиза:

– А что будет много позже?

– Что?

– Я хочу спросить – когда бы мы делали прыжок, если бы не занимались гипертранслятором, мой дорогой?

– При нашей теперешней скорости и траектории, я бы сказал, дня через четыре, но точное время я установлю на компьютере.

– Ну, тогда вам остается на поиски еще два дня. Не могу ли я внести предложение?

– Давайте.

– Я всегда знал по своей работе – совсем отличной от вашей, разумеется, но мы можем в данном случае обобщить, что погружение в частную проблему целиком – самоубийственно. Почему бы не расслабиться и не поговорить о чем-нибудь другом, тогда ваше подсознание, освобожденное от груза сосредоточенной мысли, сможет решить за вас важную проблему.

Тревиз посмотрел на него сначала с раздражением, но тут же улыбнулся.

– Ну, что ж, а почему бы и нет? Расскажите, профессор, почему вы интересуетесь Землей? Как возникла странная идея об особой планете, с которой мы все стартовали?