Край Основания - [27]

Можно было рассматривать это место как дань величию, гробницу Империи, но для транториан – народа Хемиш – это были места, населенные призраками, которых нельзя было тревожить. Только люди Второго Основания входили в древние коридоры, касались титанового покрытия.

Но, несмотря на это, все сошло на нет из-за Мула. Мул был на Транторе. Что, если он обнаружил природу мира, на котором побывал? Его физическое оружие было неизмеримо мощнее, чем то, которым располагало Второе Основание, а его ментооружие было почти также сильно.

Второе Основание всегда было сковано необходимостью не делать ничего, пока это возможно, и знало, что почти всякая надежда на победу в немедленном сражении принесет еще большие потери.

Видимо, для Бейты Дарелл такого правила не существовало, ее действия последовали быстро и без помощи Второго Основания. А затем – Золотой Век, когда Первый Спикер каким-то образом нашел пути для активных действий, остановил Мула в его завоевательной политике, овладев, наконец, его мозгом, а затем остановил само Первое Основание, когда оно слишком любопытствовало насчет сущности Второго Основания. Прим Палвер, девяностолетний Первый Спикер и величайший из всех них, сумел положить конец каким-либо угрозам – правда, не без тяжелой жертвы – и спас план Селдона.

Второе Основание на сто двадцать лет стало таким, каким было когда-то – и оно скрылось в посещаемых призраками местах Трантора. Оно скрывалось теперь не от Империи, но, как и раньше, от Первого Основания, почти такого же обширного, как и бывшая Галактическая Империя, а в технологическом отношении даже более могущественного.

Глаза Первого Спикера закрылись в приятной дреме, и он погрузился в мечтательное состояние галлюцинирующей расслабленности, которая, все-таки, не полный сон и не полная потеря сознательной мысли. Хватит уныния! Все будет хорошо. Трантор все еще столица Галактики, потому что Второе Основание здесь, и оно мощнее и крепче держит рычаги власти, чем когда-либо Император. Первое Основание необходимо сдерживать, и вести в правильном направлении. Как бы ни были грозны его корабли и оружие, они ничего не могут сделать, ведь лидеры Первого Основания, при необходимости, могут быть взяты под ментоконтроль.

Вторая Империя настанет, но она не будет похожа на Первую. Она станет Федеральной Империей, с самоуправляющимися районами, в этом случае не будет кажущейся силы и реальной слабости единого централизованного правительства. Вторая Империя будет более свободной, более гибкой, более способной противостоять напряжению, и ее всегда будут вести мужчины и женщины Второго Основания. Трантор останется столицей, населенной сорока тысячами психоисториков и будет более мощным, чем сорокапятимиллиардный город администраторов.

Первый Спикер внезапно очнулся. Солнце опустилось ниже. Кажется, он бормотал вслух? Не сказал ли чего-нибудь лишнего?

Если Второе Основание знает много, но говорит мало, правящие Спикеры знают больше, но говорят меньше, то Первый Спикер знал больше всех и говорил меньше всех. Он хмуро улыбнулся. Вечное искушение – стать патриотом Трантора, видеть всю цель Второго Основания в осуществлении транторской гегемонии.

Селдон предупреждал об этом, за пять столетий он предвидел даже это.

Однако Первый Спикер спал недолго, время аудиенции Джиндибелу еще не настало.

Шандисс думал об этой частной встрече. Джиндибел достаточно молод, чтобы оценить план свежим взглядом, достаточно проницателен, чтобы увидеть то, чего не видят другие. И не исключена возможность, что Шандисс кое-чему научится у младшего.

Никто никогда не знал точно, много ли пользы принес Приму Палверу тот день, когда молодой Коле Бенджем, которому еще не было тридцати, пришел сообщить ему о возможных путях управления Первым Основанием. Бенджем, которого считали величайшим после Селдона теоретиком, никогда впоследствии не рассказывал об этой аудиенции, но, в конце концов, стал двадцать первым Первым Спикером. Некоторые приписывали великие достоинства администрации Палвера даже не столько Палверу, сколько Бенджему.

Шандиссу было интересно узнать, что скажет ему Джиндибел. Было принято, что энергичные юноши, впервые встречающиеся с Первым Спикером наедине, выкладывали все свои тезисы в первой же фразе. Они не могли просить об этой драгоценной первой аудиенции ради чего-то тривиального: это могло убедить Первого Спикера в их легковесности и погубить всю их дальнейшую карьеру.

Через четверть часа перед ним предстал Джиндибел. Молодой человек не выказывал и признака нервозности. Он спокойно ждал, когда заговорит Шандисс.

Тот произнес:

– Вы просили личной аудиенции, Спикер, по поводу важного дела. Не будете ли вы столь любезны резюмировать?

Джиндибел сказал так спокойно, словно говорил о меню своего обеда:

– Первый Спикер, план Селдона бессмыслен.

Стор Джиндибел не помнил такого времени, когда бы план считался обыкновенным. Ему было всего десять лет, когда его завербовал для Второго Основания агент, сумевший оценить потенциальные возможности мальчика.

Потом он прекрасно учился и увлекся психоисторией. Она тянула его к себе, и он рвался к ней, читая труды Селдона, в то время как другие в его возрасте едва справлялись с дифференциальными уравнениями.