Край непрощенных - [3]

Кирсан любил читать — кстати, еще одна подробность вспомнилась. Ну не то, чтобы любил, но в кармане с собой носил на всякий случай книжечку, ведь в солдатских буднях часто выдается время, когда заняться нечем. Читал фантастику, книги о конце света, о вирусах, превращающих людей в зомби — словом, всю ту беллетристику, после которой смотришь вокруг себя и понимаешь, что мир, полный нищеты, войн, неравенства, мразей-политиков, религиозных фанатиков и прочей дряни — далеко не самый худший вариант… Что ж, может быть, все это чтиво ему теперь хоть немного поможет сориентироваться.

Он медленно брел по улице, прямо посередине проезжей части, озираясь, обходя остовы машин, переступая через упавшие столбы, и пытался сообразить, что к чему. В машинах нет останков людей, и на улицах костей тоже не видно. Город вроде бы относительно целый, над ним поработал величайший, но неторопливый разрушитель — время. Следов ядерного удара нет. Конечно, изуродованные деревья можно было бы объяснить радиацией и мутациями, однако Кирсан никаких признаков лучевой болезни не ощущает. Следов военных действий нет. Казалось, в какой-то момент жизнь в городе просто остановилась. Словно люди внезапно пропали, прямо как в той передаче на канале 'Дискавери'. Химическое оружие? Тоже отпадает. Трупов-то нету, а они были бы в этом случае.

Он остановился, взглянул в небо. Тяжелые серые тучи, пасмурный полумрак. День? Вечер? Кирсан поклялся бы, что сумерки, но за часы в лесу сумерки уже должны бы смениться ночью. Значит — день, но очень-очень сумрачный. Не узнать наверняка, солнца ведь нет и даже непонятно, в каком месте на небе оно хоть приблизительно находится. И туман. Туман у ног стелется, туман окружает его стеной. Пятьдесят-шестьдесят метров — вот и весь обзор. И тишина, странная, необъяснимая, жуткая. Из города исчезли не только люди — но и животные. И в том мертвом лесу птиц не слыхать было.

Он пошел дальше, размышляя. Хорошо, пускай в будущем. Но как он вообще попал сюда? Как Рип ван Винкль, заснул и проспал много лет, пока мир катился к чертям? Герой Ирвинга постарел, пока спал. Кирсан поднес к лицу руку — рука тридцатилетнего человека. Его автомат — новый, смазанный, ухоженный. И потом — та женщина. Она тоже была холеная, ухоженная, во вполне нормальной одежде. К тому же, такой летаргический сон, сам по себе невозможный, тем более не мог бы приключиться сразу с двоими.

Эксперимент по перемещению во времени? Амнезия — побочный эффект? Возможно. Послать в будущее разведчика — вполне логично. Но тогда присутствие тут женщины в штатском необъяснимо, ее-то зачем посылать?

Трещина во времени или другая аномалия? Возможный вариант, доводов 'против' нет. Кирсан читал о всяких временных тоннелях и прочих аномалиях, когда люди плутали по лесу, выходили и обнаруживали, что их часы отстают, но не верил в такое. Однако теперь попробуй не поверь своим глазам!

Сбоку — автобусная остановка и газетный киоск. Если там остались журналы — а их часто пакуют в целлофановые пакеты, в которых журнал может храниться очень долго — то можно узнать дату выпуска последнего из них. Кирсан подошел к киоску, посмотрел на первый попавшийся глянец — и его брови поползли вверх. Тысяча девятьсот восемьдесят шесть. Название — 'Работница'. Советский, мать его за ногу, журнал. Или, точнее, не мать, а редактора его за ногу.

Кирсан остановился, сосчитал до десяти, выровнял дыхание. Анализ новых данных приносит странные результаты. Если он отправлен в прошлое — пардон, но прошлое таким не было. А здесь — город, жизнь которого прервалась в прошлом веке. Хотя даже в этом случае журнал из тысяча девятьсот восемьдесят шестого и тачка из две тысячи десятого требуют объяснения. Нестыковочка.

Опять же, вариантов всего два. Первый — по Роберту Шекли. Прошлое — мертво. Оно есть, но мертвое. Неживое остается, людей нет — все сходится. И это полностью объясняет отсутствие любых человеческих останков. Второй вариант — перемещение не во времени, а в параллельный мир. Где история пошла по-другому.

Внезапно тишину нарушил очень тихий звук. Шаркающие шаги за спиной. Кирсан быстро обернулся, вскидывая автомат. Никого не видать, но шаги слышны все лучше. Человек идет посреди дороги в том же направлении, что раньше шел разведчик, но медленнее, если бы Кирсан не остановился у киоска — встреча бы не состоялась.

Помня о том, что здесь стрельба без причины и предупреждения в порядке вещей, он шагнул за киоск и замер. В густом тумане и сумраке идущий по проезжей части человек заметен куда лучше, чем выглядывающий из-за киоска — значит, тактическое преимущество за Кирсаном.

В тумане появилась неясная фигура, по мере приближения приобретавшая четкость. С каждым шагом высокий, тощий человек в рваной одежде, бредущий с поникшей головой и опущенными руками, подходил все ближе. Должно быть, еще один несчастный. В руках ничего нет — можно и окликнуть.

Кирсан еще раз оглянулся вокруг — нет ли поблизости кого третьего — и шагнул из-за киоска, держа автомат дулом вниз:

— Эй, приятель, помощь нужна?

Тощий замер, словно натолкнулся на преграду, рывком поднял голову и с двадцати метров впился взглядом в разведчика. Одну короткую секунду потрясенный Кирсан с ужасом рассматривал остекленевшие глаза, свисающую лохмотьями синюшную кожу, дыру вместо носа и обнажившуюся кость возле правого виска, а затем человек — человек ли? — издал клокочущий горловой стон, лязгнул зубами, вытянул вперед руки со скрюченными пальцами и деревянной походкой полуокоченевшего трупа бросился вперед.