Край без Короля или Могу копать, могу не копать - [128]

— Живые! — чуть не подпрыгнул Фонси, притянул Лилию к себе и поцеловал в губы. — Его всё-таки учили, чему надо!

— А вот тебя не учили! — возмутилась девушка. — Нашёл время и место!

— Ширский пёс залаял — значит, они живые! — крикнул наружу Торизмуш.

— Ширский пёс залаял, они живые! — передал дальше Хизмай.

— Широкий пёс сказал, что они живые! — громко выкрикнул хоббит Тарвай, и толпа снаружи радостно загудела.

— Так, — сказал Фонси, опуская лопату и отступая на шаг, — я боюсь, как бы остатки этой стены не обрушились внутрь и не зашибли кого. Рой, Заливай! Рой! Рой!

Пёс заработал передними лапами, так, что Лилия едва успела увернуться от летящей земли. Вдруг он подался вперёд, вперёд, и пропал, скрылся на другой стороне завала.

— Хисамай! — позвал Фонси, — Валдава! Не бойтесь собаки и вылезайте сюда! Вы целы?

Из дыры, куда исчез Заливай, высунулась чумазая головёнка.

— Я Анавейша, — бодро доложила головёнка, — мы все целы, нам только темно, а собаки мы не боимся. А Радавейшу не засыпало?

— Всё в порядке с Радавейшей, не волнуйся, — сказал Фонси, ухватил девочку под мышки и выдернул из дыры, — давайте быстрее наружу!

Заливай проследил, чтобы все четверо детей покинули нору, и выбежал вслед за ними.

— Ну, кажется, всё, — сказал Фонси, ноги у него подкосились, и он присел на кучу земли.

— Давай-ка мы отсюда тоже выйдем, — Лилия ласково взъерошила ему волосы, — а отдохнём уже потом.

Они вышли из чёрного устья смиала к собравшимся риворам. Фонси опирался на плечо Лилии, а в другой руке нёс лопату. Торизмуш и остальные артельщики, как их уже называл про себя Фонси, стояли у входа, словно почётная стража.

Фонси потянул носом. Пахло чем-то вкусным и жареным.

— Это им тётка Винхея наябедничала, что ты не обедал ещё сегодня, сказала Лилия, — вот они тебе поесть и приготовили. И, кстати, — она толкнула Фонси локтем в бок, — ещё до того, как узнали, что дети живые.

— Да, я зря про них так нехорошо думал, — согласился Фонси, поворачиваясь к девушке и заглядываясь на то, какая она красивая с разлохматившимися от работы волосами.

— Только не вздумай меня при всех целовать, — строго предупредила Лилия.

— Да что ты, я не собираюсь совсем, — соврал Фонси.

А толпящиеся на поляне кинейсмильцы и их гости — и Белладонна, и Винхея, и Гуго, и Торизмуш, и хоббит Тарвай, и Гербера — отвлеклись от обнимания детей и тисканья Заливая и закричали, замахали руками, загалдели, приветствуя Фонси и Лилию. И такая радость звучала в этом гомоне, что Фонси отбросил в сторону лопату и на глазах у всего народа крепко поцеловал Лилию.

Девушка даже не возмутилась, а просто фыркнула.

— А что, друзья, — сказал Фонси, — по-моему, пора уже и поужинать.

ПОСЛЕСЛОВИЕ в котором рассказывается о дальнейшей судьбе героев

Фонси не вернулся из своего путешествия. В Риворшире и он, и Лилия почувствовали себя нужными, нужнее, чем когда-либо в Шире. Да и клятва Ветера, которую он принял на себя, удерживала его. Спустя несколько месяцев Лилия и Фонси поженились, а через год их обоих стали уважительно называть хоббитами — столько добрых дел сделали они для своего нового дома.

Иногда, если канун весеннего равноденствия выдавался ясный, Фонси приходил на могилу Кзага и Кончага, садился на камень и смотрел на виднеющийся вдали Гундабад, вспоминая свои долгие беседы с Гългаром.

Фонси и Лилия прожили вместе долгую и счастливую жизнь, полную то радости, то печали, как все счастливые жизни, и были похоронены рядом. Их надгробный камень стоит до сих пор.

Белладонна покинула Риворшир вместе с Гэндальфом вскоре после свадьбы Лилии и Фонси. По дороге было много приключений, но в Шир она вернулась благополучно и спустя три года снова отправилась погостить у брата. О ней и её приключениях ходили в Шире самые невероятные слухи, распугавшие почти всех её поклонников. Среди нераспутанных оказался верный Бунго Бэггинс, хозяин самого большого собрания книг между Серой Гаванью и Последним Уютным Домом, и Белладонна вышла за него замуж вскоре после того, как второй раз вернулась из Глухомани. У них родился сын Бильбо, для которого Белладонна записала несколько рассказов о своих приключениях, а заодно о приключениях Фонси и Шенти Северян-Тука.

Гэндальф продолжил свои скитания, но в Шире появлялся всё реже и реже — отношения его с Геронтием Туком ухудшились, а Белладонна, хоть и была всегда рада видеть старого волшебника, была всё чаще занята домом и семьёй. Да и муж её, Бунго, постоянно боялся, что жена бросит его и снова отправится путешествовать. Белладонне он никогда об этом не говорил, но она знала и так.

Сосрыква несколько раз бывал в гостях у Фонси, стал путешествовать всё дальше и дальше и в конце концов вернулся на родину, в далёкие Снежные горы, что к северо-востоку от Мордора.

Шенти Северян-Тук, он же Шельмец, стал учеником и помощником Сосрыквы и много путешествовал вместе с ним. Он так часто гостил у Фонси с Лилией, что сам не заметил, как обзавёлся в Риворшире уютной норой, тремя жёнами — обычаи Риворшира это позволяли — и кучей детишек. Вернувшись из последнего путешествия, он стал в Сарнисмиле хоббитом, дожил до девяноста лет и умер, окружённый почётом и любовью.