Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов - [13]

______________

* 1 Название этой долины произошло от протекавшей по ней реке Риндаку, впадающей в Мраморное море, в Кизике. Hoffm. L. v. Lopadium.

** 2 Лопадион или Лопадиум - город при реке Риндаке в Вифинии, в древности называвшийся Аполлониею и отстоявший на один день пути от горы Олимпа. Hoffm. L. v. Lopadium.

*** 3 Это укрепленное место находилось в Лидии, или в Малой Азии. Так определяет его положение Пахимер (Lib. 9, с. 8).

**** 4 Филомелион или Филомелиум - город великой Фригии (Str. I. 13), пограничный с северною Галатиею и истоком реки Меандра, в 4 тыс. шагах от Апамеи. Hoffmann. Lex.

***** 1 Об Адрианополе азийском географы не упоминают; но ничто не препятствует полагать, что в Ликаонии действительно было какое-нибудь местечко, основанное Адрианом и получившее его имя, которое однакож скоро было забыто и заменено другим.

6. Так расположено было войско персидское. Царь же, стоя под Каваллою, по какому-то непонятному побуждению, сильно желал идти на султана, только не мог тотчас догадаться, где он находился, и для того на короткое время приостановил свое движение. Потом воин-{44}ская опытность помогла ему узнать (ибо в подобных случаях он был сообразительнее всех), что султанова фаланга стоит на правой стороне города,- и он тотчас, взяв знаменоносца за ремень, направил его в ту сторону. Смотря на этот поступок, римское войско недоумевало и чрезвычайно дивилось, как царь столь непредусмотрительно решается на опасность, направляясь против такой непреоборимой силы. А оно робело от того, что неприятельское войско нигде не показывалось, и потому думало, что находившиеся с султаном воины составляют только передовой отряд его армии, самая же армия вероятно скрывается за гребнем горы. Видя их изумление, он слегка улыбнулся и сказал: "Мужи-римляне! Хитрость варваров не должна возмущать вашего духа. Из того, что при предстоящем нам неприятельском отряде не видно знамен, не заключайте, будто они находятся где-нибудь в другом месте со всем войском. Я думаю, что у персов нет иной части сил и что свои знамена держат они скрытно между кустарниками, чтобы пугать нас представлением своей многочисленности. Итак, не представляйте с боязнью, будто варвары многочисленны, а лучше презирайте их слабость; потому что истина не имеет нужды в прикрасе. Я иду сразиться с наличными неприятелями, а вы должны следовать за мною с прочими войсками, чтобы не обмануться нам уловками врагов". Сказав это, самодержец пошел на врагов и сам, заняв место на левом фланге по-{45}зиции, центр своей армии противопоставил тому неприятельскому войску, которое состояло из большого числа отличнейших неприятельских полков. Тогда персы, потерявшие смелость еще в прежних сражениях, видя блеск римских мечей, начали оставлять строй и отступали без всякого порядка, спеша один пред другим уйти оттуда. Говорят, что в числе этих беглецов находился и султан. Увлекаясь преследованием их, римляне потеряли много времени. Так было в этом месте. Другое же римское войско, шедшее, как сказано, в тылу царя, нечаянно наткнувшись на засады, сперва поколебалось, потом обеспокоиваемое и с тыла теми неприятелями, которые составляли гарнизон Иконии (ибо заметив, что преследование увлекло самодержца далеко от Иконии, они также воодушевились и сделали вылазку), и с фронта врагами, расположенными, как сказано, за городом, начало уже приходить в замешательство. Услышав об этом, царь с наивозможною скоростью послал часть бывших при нем войск, под начальством Пиррогеоргия, человека весьма энергического, который впоследствии почтен был достоинством примикирия 1* двора, и Ху-{46}руна, принадлежавшего к числу царских министров и чиновников от порфиры 2**. Но и их помощь не могла восстановить утомленное уже войско и удержать его от замешательства. Тогда царь, как человек в нужде находчивый и метко угадывавший, что надобно делать, увидел, что в настоящем случае надобно употребить скорее сметливость, чем силу. Посему, призвав к себе тотчас одного из воинов, по прозванию Вембициота, по происхождению адрианопольца, приказал ему снять с головы шлем и, подняв его к верху рукою, бегать везде и вслух всего войска объявлять о взятии в плен султана. Когда это было сделано, римское войско вдруг воодушевилось и, сильно ударив на неприятелей, отразило их. Так-то иногда одно мудрое распоряжение бывает сильнее многочисленных рук и мужество одного человека выходит крепче многих щитов. Но в то время ночь прервала сражение, и царь ночевал на поле битвы. Поутру он пошел оттуда к Иконии и стал там лагерем. Обошедши же этот город, увидел он, что приступ к нему был труден; притом ежедневно увеличивался слух, что западные народы, оставив отеческие обычаи, угрожали своими толпами рим-{47}ским пределам. Посему он должен был отказаться от осады, полагая, что для этого требовалось и должайшее время и большие приготовления, чем какие были сделаны. Итак, опустошив и уничтожив все, попадавшееся под ноги, он отступил оттуда. Говорят, что римляне в то время много издевались над предгородними могилами персов и выкопали множество трупов; но царь и в эти дни сильного раздражения воинов, не переставая быть великодушным, повелел отнюдь не оскорблять праха султановой родительницы и говорил, что кто имеет хоть немного здравого смысла, тот уважит угнетаемое несчастием благородство. Немало участия выразил он также и в письме, которое написал и послал к супруге султана. Письмо было следующего содержания: "Хотим довести до твоего сведения, что раб царского нашего величества, султан, жив и на этот раз избежал от рук войны". Прочитав это, она приготовила и хотела подарить царю около двух тысяч овец, весьма много быков и значительное количество из съестных припасов; но, когда римское войско стало, как сказано, истреблять огнем предместья города, - этот подарок не достиг своей цели. Так шло дело. Начиная же отступать, царь опять писал султану, и содержание его письма было таково: "Много и часто отыскивали мы тебя, но до сих пор не нашли. Ты всегда бежишь и ускользаешь от нас, как тень. Итак, чтобы не сражаться с тенью, мы теперь возвращаемся на-{48}зад; весною однакож придем к тебе с большими средствами. Позаботься же, чтобы тогда не предаваться уже недостойному тебя бегству и не скрываться от нас".