Краткий курс... - [163]

Нобелевский лауреат В.Леонтьев в книге “Экономическое эссе” (Политиздат, 1990, стр. 210, 211) пишет:

«Неограниченная, всеобщая доступность знания и идей, возникающих в ходе изследований, является весьма желательным свойством для общества и человечества в целом. Однако она порождает серьезную проблему для всякого, кто хотел бы заняться научными изследованиями, то есть производством знаний на коммерческой основе, ради извлечения прибыли. Для того чтобы оправдать инвестиции в изследования, корпорация должна иметь возможность продавать свои результаты прямо или косвенно, как часть какого-либо другого продукта, за соответствующую плату. Но кто станет платить за товар, который с момента своего выпуска становится доступным каждому в неограниченном количестве? Почему бы ни подождать, пока кто-нибудь другой заплатит за него или вложит средства в его производство, а затем получить его бесплатно? Кто станет заниматься выпечкой хлеба, если семью хлебами можно накормить не только четыре тысячи мужчин, женщин и детей, как об этом повествует Новый завет, но и всех голодных?»

В этом небольшом фрагменте сосредоточена вся реальная нравственность Запада и его вся социально-экономическая наука. И за очерченные В.Леонтьевым границы Запад ступить не может, так как для этого необходимо прежде признать злонравием все “элитарные” притязания и провозгласить, что ВСЕОБЩАЯ, НЕОГРАНИЧЕННАЯ ДОСТУПНОСТЬ ЗНАНИЯ — ГЛАВНОЕ УСЛОВИЕ РАЗРЕШЕНИЯ КРИЗИСА КУЛЬТУРЫ ГЛОБАЛЬНОЙ ТЕХНОКРАТИЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ, раздавленной неуправляемостью техносферы, И ЕДИНСТВЕННЫЙ ШАНС ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ ВОЙТИ В ЛАД С ПРИРОДОЙ, миновав катастрофу культуры и катастрофу всей нынешней цивилизации.

И соответственно двум типам нравственности возможны две точки зрения экономической науки на народное хозяйство, объективно обусловленные субъективным нравственным произволом ученого-экономиста:

1). С позиций одного из множества частных предпринимателей, стремящегося к извлечению максимальной денежной прибыли извлекаемой из какой угодно, признаваемой законной, деятельности при господствующем в обществе “законе стоимости”.

2). С позиций владельца всего народного хозяйства, стремящегося к тому, чтобы справедливое государство функционировало как суперконцерн, устойчиво и гарантировано удовлетворяющий потребности всех людей в производстве без разрушения природной среды (биосферы).

Для построения и поддержания устойчивости справедливого общественного устройства жизни людей обществу необходима наука об управлении саморегуляцией суперконцерна. Запад такой экономической науки не имеет. Возможности его науки В. Леонтьев охарактеризовал сам:

«Мы можем дать им много мудрых советов, но мало МЕТОДОВ, которым легко научить и научиться. Однако последнее и есть то, что им надо» (там же стр. 229).

Поскольку, по словам американского экономиста Дж. Гэлбрайта, экономика — наука эмпирическая, то различие реального хозяйственного опыта СССР и Запада делает бесполезным и их «множество мудрых советов», только которые западные советники и могут предоставить за неимением на Западе научных методов, необходимой обществу целевой направленности и уровня качества.

В истинности последнего утверждения все могли убедиться после 1991 года, когда “одемократившийся” режим стал открыто нанимать экономических советников в западных университетах и МВФ.

Ограниченность объёма Теоретической платформы позволяет высказать только ряд принципиальных положений, вытекающих из взгляда хозяина всего народного хозяйства, стоящегона позициях достаточно общей теории управления:

1. В цене товара выражается баланс взаимных притязаний массы его продавцов и массы его покупателей. Трудовая теория стоимости — это неудачное описание механизма ценообразования в условиях, во-первых, господства индивидуального производителя при минимальном изпользовании техногенной энергии и, во-вторых, устойчивого эволюционного развития общества. Основной её недостаток — метрологическая несостоятельность: такие её категории, как прибавочная стоимость, необходимый и прибавочный труд, необходимый и прибавочный продукт, необходимое и прибавочное рабочее время — неизмеримы в условиях реального многоотраслевого производства, вследствие чего не могут быть введены ни в практику бухгалтерского учёта предприятий, ни в математические модели макроэкономического уровня.

Кроме того, рабочее время не может быть мерой трудозатрат в отраслях деятельности, выходной продукт которых — информация. В этих отраслях то, что одному человеку дано сделать в течение нескольких секунд, другому не дано сделать и за всю его жизнь.

При этом в условиях реального ценообразования информационный продукт, если он общеизвестен — обладает сам по себе нулевой ценой (стоимостью), т.е. ценой носителей, на которых записана информация; если это уникальный продукт, то в обществе — среди современников, включая и его разработчиков, — может не оказаться никого, кто бы понял его истинную общественную значимость, вследствие чего его цена в момент предложения его обществу и спустя какое-то время после этого — также ноль. Чем короче интервал, на котором цена информационного продукта отличается от нуля, — тем больше шансов у общества благоденствовать.