Краткая история. Война Алой и Белой розы - [7]

Одним из парадоксальных моментов в способе мышления Макфарлейна и его взгляде на эти события нужно назвать навеянную марксистской историографией уверенность в том, что действия политической верхушки в наибольшей степени были мотивированы материальными условиями, и политики искали способа не изменить систему, а лишь максимально расширить собственную власть и получаемые дивиденды; интерес английской аристократии в Столетней войне был столь пропорционален извлекаемым из нее выгодам. Таким образом, патронаж (способность короля награждать нобилитет, представителей последнего — жаловать слуг из мелкопоместного дворянства и далее) представлял собой «жизненно необходимое смазочное вещество для правления» и средство, позволявшее функционировать государственно-политическому механизму. Когда система давала сбой, когда корона или аристократия становились слишком бедными или когда патронаж оказывался не по заслугам, а по прихоти или предпочтениям сеньора, результатом становился политический кризис. Соответственно, начало Войны Алой и Белой розы и ее течение стало прямым следствием экономических условий.

На середину XV столетия как раз пришелся острейший экономический кризис в Европе. Он выражался прежде всего в серьезной нехватке драгоценных металлов для чеканки монет. Это сказывалось на королевской казне и доходах частных лиц и усиливало борьбу за патронаж. Такое восприятие событий XV века, конечно, предполагает, что людьми осознанно или нет двигали их корыстные интересы; и в этом авторы XV столетия вроде Вергилия сходятся с Макфарлейном. Вместе с тем этот аргумент остается веским. В наиболее поздних сентенциях хронология войны напрямую привязывается к приливам и отливам европейской экономики, и главный довод тут таков: медленное, но уверенное возвращение к стабильности после 1487 года в значительной мере обусловлено «фактором хорошего самочувствия», сопутствовавшим восстановлению экономики [22].

После Макфарлейна

Так где в этой широкой панораме взглядов находится современное понимание Войны Алой и Белой розы и всего XV века в английской истории? В большинстве своем сегодняшнее видение держится рамок так называемой парадигмы Макфарлейна, но отличается в одном основополагающем аспекте: сегодняшние ученые делают упор на важность политических идей, принципов и «конституции». В последние годы наиболее глубокое воздействие на историков в целом и историков Войны Алой и Белой розы, в частности, оказали две близкие друг другу подвижки в мышлении. Первая состоит в переходе от разбора деталей собственно политики к изучению политической культуры. На первый взгляд это лишь семантический нюанс, но на самом деле разница огромна. Чем различаются политика и политическая культура? Определение таково: «Разница между политическим действием и кодексами поведения, управляющими этими действиями официально или неофициально. Объектом истории в первом случае становятся участники игры, во втором — восприятие этими игроками ее природы и рамок. Если реконструкция утраченных политических “реалий” включает в себя воссоздание политических культур, вызов для историка состоит в нахождении соответствующего культурного контекста» [23]. Именно установление верного контекста для объяснения поступков людей в ходе Войны Алой и Белой розы и двигало авторами лучших исследований за последние примерно двадцать лет.

Вторая интеллектуальная подвижка, оказавшая заметное влияние на историографию Войны Алой и Белой розы, заключается в так называемом лингвистическом повороте. Данный подход уходит корнями в философию языка, но применительно к истории важен в том смысле, что рассматривает язык не просто как средство отражения общественных реалий, но и как явление, само по себе влияющее на их формирование. Таким образом, исторические документы суть тексты, по своей природе не отличающиеся от других письменных сочинений эпохи (стихотворений, летописей или сказаний) и написанные на языке, который одновременно и представляет, и формирует культурные обычаи своего времени. Язык и точное значение слов и мыслей той или иной эпохи (а также способы изменения этих значений, их отражение и пересказ) превратились в предмет основного внимания историков и других специалистов, изучающих XV столетие.

По крайней мере поначалу такой интерес к языку и мыслям не находил сколько-нибудь ясного и определенного выражения в теоретическом плане. Морис Кин, Майкл К. Джонс и Саймон Уокер исследовали важность рыцарского духа как главенствующей концепции, определявшей политические мотивы и действия. Кристин Карпентер и Тэд Пауэлл занимались «молчаливыми соглашениями», управлявшими помыслами землевладельцев и их отношением к себе в рамках общего права и к нему как таковому, а Джон Уоттс подробно изучал представления о королевской власти и понятие о системе иерархии и управления, лежавших в основании английского политического устройства [24]. Однако недавно историки принялись теоретизировать более явно. Отчасти такой процесс обязан росту внимания к середине XV века со стороны университетских языковых кафедр. Работы вроде «Смерти Артура» сэра Томаса Мэлори или «Книги знатного дворянства» Уильяма Вустера превратились в ключевые письменные источники для понимания политической культуры Англии соответствующего периода. В равной степени ученые, подходящие к Войне Алой и Белой розы извне исторической науки, не дают нам забыть о важности гуманизма, новых подходов к чтению и пониманию текстов в XV веке, значению печатного слова. Ключевые аспекты, послужившие границами политического дискурса, — понятия вроде «общего дела», «простого народа» и «политики», — привлекали и привлекают внимание не только историков, но и филологов, и литературоведов.