Краткая история тракторов по-украински - [88]
Потом вдруг война закончилась, и наступило мирное время. Семья села на большой корабль и уплыла за море — в другую страну, где все говорили на смешном языке, и хотя они по-прежнему находились в лагере, еды было вдоволь и люди хорошо к ним относились. И как бы в честь наступления мира на земле в семье родилось еще одно дитя. Родители назвали его Надеждой — в память о несбывшихся Надеждах.
Дитя Мира родилось в стране, недавно одержавшей победу. Хотя времена были тяжелые, люди надеялись на лучшее. Те, кто мог работать, работали на благо всех остальных; тех, кто нуждался, обеспечивали всем необходимым; детям давали молоко, апельсиновый сок и рыбий жир, чтобы они росли сильными и здоровыми.
Дитя Мира жадно поглощало все три жидкости и выросло упрямым и своенравным.
Дитя же Войны превратилось в Старшую Сеструху.
Я ПРИВЕТСТВУЮ СОЛНЦЕ
Защищенное жилище «Солнечный Берег» находилось в тихой улочке на южной окраине Кембриджа. Это был невысокий современный жилищный комплекс целевой постройки, который состоял из сорока шести квартир и бунгало, расположенных в большом ухоженном саду с газонами, взрослыми деревьями, розовыми клумбами и даже собственной совой. Имелась общая комната отдыха, где обитатели могли смотреть телевизор (отец скривился), пить по утрам кофе («А я люблю яблучный сок!») и участвовать в других мероприятиях — от бальных танцев («Ты б бачила, як Милочка танцювала!») до йоги («Ага!»). Комплексом владел один благотворительный трест, который сдавал квартиры на некоммерческой основе тем счастливчикам, что добирались до верхних строчек списка очередников. Комендантша по фамилии Беверли — немолодая вдова с копной выбеленных волос, низким смехом и огромной грудью — во многих отношениях казалась пожилой и более доброжелательной копией Валентины. Возможно, именно поэтому отец сразу остановил свой выбор на «Солнечном береге».
— Я перейду токо сюда, — твердо сказал он, — и бильше никуди.
Там, конечно, тоже была очередь, и Беверли, которой отец очень приглянулся, сказала мне, что хорошо бы обзавестись письмом от доктора, а еще лучше — не одним. Доктор Фиггис с радостью написала. Защищенное жилище — именно то, что ему нужно, утверждала она. Описала дряхлость отца, большие расстояния, какие ему приходится преодолевать, чтобы купить себе что-либо в деревне, проблемы, связанные с уходом за домом и садом, его артрит и приступы головокружения. Письмо получилось сочувственным, личным, трогательным. Но, может, одного окажется мало? К кому я еще могла обратиться? Поддавшись минутному порыву, я написала психиатру в районную больницу Питерборо. Примерно через неделю пришел ответ «всем заинтересованным лицам». По мнению психиатра, мистер Маевский психически здоров, не проявляет никаких симптомов слабоумия и вполне способен за собой ухаживать, но доктор выражал обеспокоенность, что «уединенная жизнь и отсутствие регулярного общения могут негативно сказаться на его психическом здоровье». По мнению врача, «структурированная социальная среда с ненавязчивым наблюдением позволила бы мистеру Маевскому самостоятельно прожить еще много долгих лет».
Это письмо помогло устроить отца в защищенное жилище без очереди, но разочаровало меня. А где же говорливый непараноидальный философ-поклонник Ницше с его склочной женой, которая намного его моложе? Помнил ли психиатр консультацию, которую отец описал мне во всех подробностях, или его письмо было просто формальным ответом на рутинный вопрос — ответом, составленным его секретарем, бегло просмотревшим документацию? Возможно, доктор соблюдал строгую конфиденциальность в отношении пациентов или же был настолько занят, что все пациенты стали для него на одно лицо. Быть может, он насмотрелся на стольких полоумных, что образ отца даже не отложился у него в памяти. Или, вероятно, отложился, но он не хотел об этом говорить. Меня так и подмывало позвонить ему и спросить — задать вопрос, который, сколько себя помню, всегда оставался невысказанным где-то в глубине моей души: мой отец… нормальный?
Нет. Довольно. Какой в этом прок?
Незадолго до Рождества мы с Верой провели несколько дней вместе в родительском доме, убирая и готовясь выставить его на продажу весной. Столько всего нужно было пересмотреть, почистить, выбросить, что нам некогда было поговорить по душам, хоть я на это и надеялась. Я спала ночью на верхней койке, а Вера — в бывшей Валентининой комнате.
Вера умела общаться с юристами, агентами по продаже недвижимости и строителями. Так что я возложила это на нее. Она же поручила мне избавиться от машин, найти новых хозяев для котов и кошек и отобрать вещи, которые, по утверждению отца, понадобятся ему в будущей жизни (во-первых, все его инструменты, не забыть тисочки, хорошую стальную рулетку, кое-какую кухонную утварь, острые ножи и, конечно, ему нужны книги и фотографии — ведь теперь, закончив книгу о тракторах, он уже подумывал о мемуарах, — его проигрыватель и пластинки, да, кожаный летчицкий шлем, мамину швейную машинку — он собирался перевести ее на электропривод с помощью двигателя от электрического консервооткрывателя, оставленного Валентиной, который, кстати, был так себе, — коробку передач от «фрэнсис-барнета», завернутую в промасленную тряпицу и хранившуюся в ящике для инструментов в задней части гаража, и, возможно, какую-то одежду), ну и все, что влезет в его крохотную квартирку (не так уж много).
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
«М-да, ну что ж — вот и все. Вот и ага. Жизнь у меня — была». Таково начало. Далее — малообъяснимое спасение главного героя в последнюю минуту, венчанье, покушение на королеву Великобритании, офорты Рембрандта ван Рейна как средство хранения наличности, сугубо неудовлетворительное обучение в Педагогическом колледже для юных дам, рейд в Гонконг, контрабанда зубного порошка и обострение отношений с разгневанными спецслужбами нескольких стран. Достопочтенный Чарли Маккабрей, преуспевающий торговец искусством, любитель антиквариата и денег, аморальный и обаятельный гурман и гедонист, а с ним — его роскошная жена, бывшая миссис Крампф, и их слуга, профессиональный головорез и «анти-Дживс» Джок — на очередном витке опаснейших приключений в книге, которой гордились бы Рэймонд Чандлер и П.Г.
XIX век на исходе. Нью-Йорк, уже ставший вселенским Вавилоном, потрясен чередой неслыханных доселе зверств. В городских трущобах убивают детей, и увечья, которые наносят им, от раза к разу все изощреннее. Исполняется некий кровавый ритуал, а полиция не способна решить эту жуткую загадку. Будущий президент США Теодор Рузвельт собирает группу специалистов, для которых криминальные расследования — дело такое же новое, как и для профессиональных детективов. Так на сиену выходят выдающийся психолог-алиенист Ласло Крайцлер, репортер уголовной хроники газеты «Таймс» Джон Скайлер Мур, первая» истории женщина-полицейский Сара Говард и детективы сержанты братья Айзексоны — сторонники нетрадиционных методов ведения следствия.
В «Милезии», модном публичном доме Афин, обнаружен труп влиятельного политика Анита — одного из главных обвинителей философа Сократа, чьи идеи, как принято считать, подрывали сами основы государства. Подозреваемых несколько — скандальный комедиограф Аристофан, врач Диодор, сын покойного Антемион и гетера Необула. У всех — веские причины желать смерти политика. Но кто бы ни совершил это деяние, в проигрыше окажется хозяйка «Милезии» Аспазия, а этого ее друг софист Продик допустить не может — и потому берется за расследование, которое столкнет его с кровавой изнанкой политической жизни Афин.Необычный историко-криминальный триллер испанского писателя Игнасио Гарсиа-Валиньо «Две смерти Сократа» — впервые на русском языке.Предуведомление координатора проектаИдеи могут убивать.
Таинственной мумии – 33 века. У нее смяты ребра, сломаны руки, изрезаны ноги, а между бедер покоится мужской череп. Кто была эта загадочная женщина? Почему ее пытали? Что означают рисунки на ее гробе? И почему она так похожа на Нефертити?..Блистательный медицинский иллюстратор Кейт Маккиннон, в которой пробуждается «генетическая память», и рентгенолог Максвелл Кавано, египтологи-любители, вместе отправляются в далекое прошлое на «машине времени» современных технологий – чтобы распутать клубок интриг и пролить свет на загадку, что древнее самих пирамид.