Краткая история тракторов по-украински - [27]
— Посмотрим.
— Надежда…
— Что?
— Не говори про це с Верой.
— Почему?
— Она буде смеяться. Скаже, я ж тебе говорила.
— Ничего подобного. — (Я знала, что так оно и будет.)
— Ты ж знаешь, який она чоловек, ета Вера.
Я чувствовала, как вопреки своей воле втягиваюсь в эту мелодраму — возвращаюсь в детство. Меня словно захватывал пылесос для цивилизованных людей, высасывающий весь мусор. Засасывал в пылевой мешок прошлого, набитый плотными серыми воспоминаниями — бесформенными, смутными, нечеткими комками, погребенными под вековечной пылью. Пыль лежала везде — она душила меня, хоронила заживо, засыпая и наполняя легкие, так что я уже не могла ничего видеть, не могла дышать и лишь восклицала:
— Папа! Почему ты всегда так злишься на Веру? Что она такого сделала?
— Ох, ета Вера. Она была така властна, даже ребенком. Цеплялася за Людмилу железной хваткой. И сосала, сосала, сосала. Такий характер. Плакала. Крычала.
— Папа, она же была грудным младенцем. Она не могла иначе.
— Гм-м.
Моя душа вопила: «Ты должен нас любить. Ты обязан нас любить, какими бы плохими мы ни были! Именно так поступают нормальные родители!» Но я не могла сказать об этом вслух. Да и в любом случае, наверное, он не виноват. Его же вырастила баба Надя с ее пустыми борщами и строгими наказаниями.
— Никого из нас не переделаешь, — сказала я.
— Гм-м. Дуже интересно обсудить етот вопрос психологического… — (Он произносил «псыхологичеського».) — …детерминизьма. Например, Лейбниц, который, между прочим, був основателем современной математики, считав, шо усё было детерминировано у момент творения.
— Папа…
— Так-так. И усё время куре. Даже когда Мила умирала. Сигарета — страшенный деспот. — Он понял, что мое терпение на исходе. — Я говорив тебе, Надя, шо я один раз чуть не вмер од сигарет?
Это что — грубая уловка, попытка перевести разговор на другую тему? Или он уже совсем рехнулся?
— Не знала, что ты курил.
Мои родители не курили. И когда я начала лет в пятнадцать, закатили такой ужасный скандал, что я так и не стала заядлой курильщицей и, настояв на своем, все же бросила эту привычку несколько лет спустя.
— Ха! Сигареты спасли мне жизнь, потому шо я их не курив, и по етой же причине они почти шо стоили мине жизни. — Отец переключил свой голос на плавную, повествовательную передачу. Теперь он овладел собой и ехал на своем тракторе по комковатым бороздам прошлого. — Понимаешь, у немецьком трудовом лагере, де мы оказалися у конце войны, сигареты були самой ходовою валютою. За роботу нам платили хлебом, маслом и сигаретами. Так шо некурящи могли обменивать свои сигареты на еду, одежу и даже таки предметы роскоши, як мыло или одеяла. Благодаря сигаретам мы всегда були сыти, и нам всегда було тепло. Из-за етого мы й выжили у войну. — Он уставился в одну точку у меня за головой. — К сожалению, Вера сичас стала курильщицей. Она розсказувала тебе, як впервые столкнулася из сигаретами?
— Нет, ничего не рассказывала. Что ты имеешь в виду? — Пока он болтал, я отвлеклась. Но теперь поняла, что мне нужно быть повнимательнее. — Что эта за история с Верой и сигаретами?
Наступила долгая пауза.
— Не помню, — он скосил взгляд в окно и закашлялся. — Надя, я розсказував тебе про парови котлы на кораблях, каки они були здоровенни?
— Какие еще котлы, папа? Ты начал что-то рассказывать о сигаретах. Что произошло?
— Не помню. Нашо вспоминать? Ето так давно було…
Он все, разумеется, помнил — просто не хотел говорить.
Приехала Валентинина сестра. В Хитроу ее встретил один знакомый из деревни, которому отец заплатил пятьдесят фунтов, чтобы он съездил в Лондон на своем «форде-фиесте» и доставил ее сюда. В отличие от Валентины, ее сестра была не блондинкой, а шатенкой и носила сложную прическу с небольшими локонами на затылке. Одета была в шубу из натурального меха и лакированные туфли, а губы складывала маленьким алым бантиком. Окинув холодным, беглым взглядом весь дом, плиту, пылесос и мужа, сестра заявила, что остановится у дяди в Селби.
8
АТЛАСНЫЙ ЗЕЛЕНЫЙ ЛИФЧИК
Очередной кризис. На этот раз — счет за телефон. Он превышал 700 фунтов, в основном — за телефонные звонки в Украину. Мне позвонил отец:
— Одолжи мине, будь ласка, пьятьсот фунтов?
— Папа, всему есть предел. Почему я должна оплачивать ее звонки в Украину?
— Не токо ее. Ще й Станислава.
— Ну значит, их обоих. Какое они имеют право звонить и болтать со своими друзьями? Скажи ей, пусть платит из своей зарплаты.
— Гм-м. Да. — Он положил трубку.
Позвонил моей сестре. Она — мне:
— Слыхала про телефонный счет? У меня не хватает слов! Что же будет дальше?
— Я сказала, чтобы он заставил заплатить Валентину. Я не собираюсь ее субсидировать. — Я говорила голосом «негодующего жителя Танбридж-Уэллса» 8.
— Именно это я и сказала, Надежда. — Говорить таким голосом у моей сестры получалось даже лучше, чем у меня. — И знаешь, что он мне ответил? Сказал, что она не может оплатить телефонный счет, потому что ей нужно заплатить за машину.
— Но я думала, он купил ей машину.
— За другую машину — «ладу». Она покупает ее, чтобы перегнать в Украину.
— Так значит, у нее две машины?
— Похоже на то. Они же коммунисты. Прости, Надежда. Я знаю, что ты сейчас скажешь. Но они всегда получали всё, чего хотели, — любые предметы роскоши и привилегии, а теперь, когда больше не могут разворовывать свою страну, хотят приехать сюда и обворовывать нас. Прости…
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
«М-да, ну что ж — вот и все. Вот и ага. Жизнь у меня — была». Таково начало. Далее — малообъяснимое спасение главного героя в последнюю минуту, венчанье, покушение на королеву Великобритании, офорты Рембрандта ван Рейна как средство хранения наличности, сугубо неудовлетворительное обучение в Педагогическом колледже для юных дам, рейд в Гонконг, контрабанда зубного порошка и обострение отношений с разгневанными спецслужбами нескольких стран. Достопочтенный Чарли Маккабрей, преуспевающий торговец искусством, любитель антиквариата и денег, аморальный и обаятельный гурман и гедонист, а с ним — его роскошная жена, бывшая миссис Крампф, и их слуга, профессиональный головорез и «анти-Дживс» Джок — на очередном витке опаснейших приключений в книге, которой гордились бы Рэймонд Чандлер и П.Г.
XIX век на исходе. Нью-Йорк, уже ставший вселенским Вавилоном, потрясен чередой неслыханных доселе зверств. В городских трущобах убивают детей, и увечья, которые наносят им, от раза к разу все изощреннее. Исполняется некий кровавый ритуал, а полиция не способна решить эту жуткую загадку. Будущий президент США Теодор Рузвельт собирает группу специалистов, для которых криминальные расследования — дело такое же новое, как и для профессиональных детективов. Так на сиену выходят выдающийся психолог-алиенист Ласло Крайцлер, репортер уголовной хроники газеты «Таймс» Джон Скайлер Мур, первая» истории женщина-полицейский Сара Говард и детективы сержанты братья Айзексоны — сторонники нетрадиционных методов ведения следствия.
В «Милезии», модном публичном доме Афин, обнаружен труп влиятельного политика Анита — одного из главных обвинителей философа Сократа, чьи идеи, как принято считать, подрывали сами основы государства. Подозреваемых несколько — скандальный комедиограф Аристофан, врач Диодор, сын покойного Антемион и гетера Необула. У всех — веские причины желать смерти политика. Но кто бы ни совершил это деяние, в проигрыше окажется хозяйка «Милезии» Аспазия, а этого ее друг софист Продик допустить не может — и потому берется за расследование, которое столкнет его с кровавой изнанкой политической жизни Афин.Необычный историко-криминальный триллер испанского писателя Игнасио Гарсиа-Валиньо «Две смерти Сократа» — впервые на русском языке.Предуведомление координатора проектаИдеи могут убивать.
Таинственной мумии – 33 века. У нее смяты ребра, сломаны руки, изрезаны ноги, а между бедер покоится мужской череп. Кто была эта загадочная женщина? Почему ее пытали? Что означают рисунки на ее гробе? И почему она так похожа на Нефертити?..Блистательный медицинский иллюстратор Кейт Маккиннон, в которой пробуждается «генетическая память», и рентгенолог Максвелл Кавано, египтологи-любители, вместе отправляются в далекое прошлое на «машине времени» современных технологий – чтобы распутать клубок интриг и пролить свет на загадку, что древнее самих пирамид.