Краткая история сотворения мира. Великие ученые в поисках источника жизни на Земле - [16]

И все же Ольденбург сыграл важнейшую роль в превращении Королевского общества в крупнейший в мире центр научной мысли. Благодаря обширной переписке с натуралистами всего мира, он стал связующим звеном между многими деятелями эпохи Просвещения. Он получал невероятное количество писем. Впрочем, после ареста он стал осторожнее и просил своих корреспондентов отправлять письма на имя «Mr. Grubendol» (анаграмма фамилии Oldenburg).

Первой важной работой, опубликованной Королевским обществом, стала «Микрография». Сначала предполагалось, что работу выполнит Кристофер Рен, который был не только замечательным архитектором, но и ученым, но, сославшись на нехватку времени, Рен перепоручил написание книги Гуку. Благодаря финансовой помощи короля, Королевское общество начало выпускать журнал Philosophical Transactions («Философские труды»). Его первым редактором был Ольденбург, и за короткое время журнал стал авторитетным, известным в мире научным изданием и сохранял этот статус на протяжении следующих 200 лет.

Многие из первых выпусков журнала были посвящены микроскопическим исследованиям. В 1673 г. журнал опубликовал письмо врача из Делфта Ренье де Граафа, который писал о «без сомнения, невероятно изобретательном человеке по имени Левенгук», который «создал микроскопы, намного превосходящие те, что существовали до сих пор». Это заявление было воспринято скептически, ведь до этого момента о Левенгуке никто не слышал. Голландский государственный деятель и поэт Константин Гюйгенс, чей сын Христиан впоследствии стал знаменитым математиком и астрономом, сообщил, что Левенгук «не имел образования ни в науке, ни в языках, но отличался чрезвычайной любознательностью и усердием».

По настоянию де Граафа Левенгук написал первое письмо Ольденбургу. В нем сразу проявились подкупающая откровенность и простота выражений, служившие отличием всей его дальнейшей переписки. Левенгук писал: «У меня нет стиля или писательской способности, чтобы правильно формулировать мысли». «Кроме меня, в нашем городе нет философов, которые владели бы этим искусством». И указал на важную особенность своего характера, которая так и сохранилась у него на всю жизнь, несмотря на пришедшие к нему позднее славу и успех: «Я не испытываю радости от возражений или комментариев со стороны окружающих».

В письме содержалось несколько наблюдений о пчелином жале и о вшах, которые можно было сделать только с помощью очень мощного микроскопа – с бо́льшим разрешением, чем у микроскопа Гука. В письме также было несколько простых рисунков. Левенгук не обладал таким даром художника, как Гук, и никогда серьезно не пытался рисовать. Позднее он пользовался услугами местных художников. Иногда он показывал им простой набросок, сделанный несколькими штрихами на бумаге во время работы. Насколько известно, он никогда не позволял художникам самим взглянуть в микроскоп – это принизило бы его роль интерпретатора микроскопического мира, к которому он один имел доступ на протяжении многих лет.

Первое сообщение Левенгука было встречено скептически. Недоверие усиливалось еще и по той причине, что он был простым галантерейщиком. Тем не менее Ольденбург опубликовал отредактированную версию письма в Philosophical Transactions, добавив от себя слегка насмешливый комментарий. Безусловно, писал Ольденбург, они еще услышат об этом Левенгуке, «который продолжит сообщать о новых наблюдениях, чтобы еще лучше продемонстрировать удивительные свойства своих стекол». Очевидно, Ольденбург предлагал голландцу доказать, что тот может видеть все то, о чем говорит.

И Левенгук сделал это. На протяжении следующих 40 лет он отправил в ведущие научные общества и журналы около 560 писем, сообщающих об удивительных научных наблюдениях. Все эти письма были написаны в том же разговорном стиле с подробнейшим изложением простейших деталей, но содержали поразительную научную информацию. Однако Левенгук за всю жизнь не написал ни одной книги или даже того, что можно было бы назвать научной статьей. Вероятно, он так и не выработал пригодный для публикаций стиль письма, поскольку не мог читать иностранные журналы, в которых издавались его труды. Из всех языков он владел только голландским.

Бо́льшая часть писем Левенгука была адресована Королевскому обществу, и можно сказать, Генри Ольденбург стал его личным переводчиком и редактором. Забавно, что Левенгук стольким обязан какому-то немцу. Он немцев не любил и, когда высказывался о них, имел обыкновение отворачиваться и добавлять: «О, это просто животные!» До самой смерти в 1677 г. Ольденбург старательно редактировал все сообщения Левенгука, многие из которых были адресованы «мистеру Грюбендолю».

В XVII в. большинство людей не верили в существование того, что нельзя увидеть невооруженным глазом. Многие утверждения Левенгука поначалу отвергались даже самыми образованными людьми. Гораздо страшнее для него были насмешки. Некоторые насмешливые комментарии были сделаны английским сатириком Джонатаном Свифтом, любившим посмеяться над учеными. Вот, например, какую пародию сочинил Свифт по поводу обнаружения Левенгуком паразитов блох: