Краткая история науки - [17]

Многие врачи думали, что чума – новая болезнь или по крайней мере одна из тех, о которых не писал Гален, и они вынуждены были работать, выходя за рамки его предписаний. Типичное лечение включало кровопускание и снадобья, заставлявшие пациента потеть и вызывавшие рвоту; так в то время обычно побеждали другие распространенные недуги.

А Гален в конечном счете ничего не знал о чуме, и Аристотель, кстати, тоже.

Его старые гипотезы по поводу того, как некоторые вещи двигаются по воздуху, рассматривались Роджером Бэконом (около 1214–1294) в Оксфорде и Жаном Буриданом (около 1295 – около 1358) в университете Парижа, и несколькими другими исследователями. Эту задачу тогда именовали «проблемой импульса» и по мере сил пытались разрешить.

Возьмем для примера лук и стрелу.

Стрела летит потому, что мы оттягиваем тетиву, а потом резко освобождаем ее, толкая стрелу через воздух. Мы прилагаем силу и придаем стреле движущую силу (эту концепцию мы рассмотрим позже). Бэкон и Буридан назвали ее «импульсом», и они поняли, что у Аристотеля нет вменяемого объяснения тому факту, что чем дальше мы оттягиваем тетиву, тем дальше улетит стрела.

Аристотель говорил, что яблоко падает на землю, поскольку это для него «естественное» место. Стрела в конечном счете тоже падает наземь, и Аристотель утверждал, что она движется исключительно потому, что ее толкает вперед некая сила. Почему тогда эта сила имеет место в момент, когда стрела покидает тетиву, но затем куда-то исчезает?

Эта и другие проблемы сходного рода заставляли некоторых людей задумываться над тем, что Аристотель не всегда был прав. Николай Орем (около 1320-82), церковник, работавший в Париже. Руане и других городах Франции, размышлял по этому поводу день и ночь. Скорее не Солнце вращается вокруг Земли за двадцать четыре часа, размышлял он, а сама Земля вертится на некоторой оси, совершая поворот за сутки. Бросить вызов системе Аристотеля с Землей в центре мира и крутящимися вокруг нее планетами он не решился, но предположил, что то же Солнце может обходить вокруг нашей планеты очень неспешно, скажем за год, а она сама крутиться словно волчок.

Тогда эти идеи были чем-то новым, но семьсот лет назад люди не думали, что новое – это хорошо. Наоборот, им нравилось все привычное, опрятное, аккуратное и завершенное, и именно по этой причине многие ученые тогда составляли то, что мы называем энциклопедиями: большие книги, в которые помещались труды Аристотеля и других мыслителей древности, и не просто помещались, а располагались в определенном порядке по областям знания. «Место для всего, и всему свое место» – таким мог быть девиз того времени.

Но попытки найти место для всего приводили к тому, что кое-кто натыкался на нерешенные загадки.

Глава 9 Поиски философского камня

Если бы вы могли превратить алюминиевую банку газировки в золотую, сделали бы вы это? Да, по всей вероятности, но если бы всем оказалась доступна такая трансформация, это перестало бы быть чудом, золото сделалось бы обычной вещью и потеряло всю ценность. Древнегреческий миф о царе Мидасе, получившем от богов дар превращать все, к чему он прикасается, в благородный металл, напоминает, что царь поступил не особенно умно. Он оказался не в состоянии есть, поскольку любая пища, до которой он дотрагивался, тоже становилась золотой.

Но царь Мидас был вовсе не в одиночестве, когда считал золото чем-то исключительным. Люди всегда ценили его, частью из-за того, что оно красиво и приятно на ощупь, частью из-за редкости, из-за того, что лишь правители и прочие важные люди могли им обладать. Если бы вы смогли открыть, как делать золото из более распространенных веществ, таких как железо или свинец, то слава и богатство оказались бы вам гарантированы.

Изготовление золота подобным образом было целью древней науки, именуемой алхимия. Уберем приставку «ал» от этого слова и получим «химия», и фактически эти две области знания связаны, хотя сейчас мы не сможем назвать наукой алхимию, имеющую тесные связи с магией и религией. Но тем не менее в прошлом она считалась вполне респектабельным занятием, и сам Исаак Ньютон (глава 16) в свободное время баловался с алхимией, покупал для этой цели наборы весов, сосуды причудливой формы и прочее оборудование.

Если сказать другими словами, он устроил алхимическую лабораторию.

Вы могли бывать в лаборатории или по крайней мере видеть ее на картинках или в кино, само название происходит от латинского «laborem» – труд, работа, то есть это просто место, где работают. Ну а много лет назад в лабораториях трудились алхимики.

Алхимия имеет очень долгую историю, и тянется она из Древнего Египта. Китая и Персии. Цель практиков этой науки не всегда сводилась к тому, чтобы превратить менее ценные (базовые) металлы в золото, они желали получить власть над природой, иметь возможность контролировать окружающий мир. Алхимия часто включала элементы магии: произнесение заклинаний, соблюдение ритуалов даже в обычных делах.

Алхимики экспериментировали с разными веществами, проверяли, что будет, если смешать их в разной пропорции или нагреть, и им нравилось работать с субстанциями, которые проявляют себя активно, вроде фосфора или ртути. Это могло быть опасно, но вообразите, какова будет награда, если в конечном счете удастся найти правильную комбинацию ингредиентов для философского камня. Этот «камень» (взято в кавычки, поскольку это условное обозначение, ему не обязательно быть похожим на камень) дал бы возможность превращать свинец или олово в золото или продлил бы жизнь навечно.