Краткая история Италии - [92]
Отмеченная в 2011 году 150-я годовщина присоединения Неаполя и Сицилии, как и 100-я, без отголосков внутренней политики не обошлась. На этот раз левые, среди которых коммунисты уже не располагали особым влиянием, с радостью признали Рисорджименто, причислив сторонников движения к прогрессивным националистам. Правительство Берлускони, напротив, смотрело на годовщину с некоторой долей неловкости. Не в последнюю очередь это было связано с тем, что на этот раз в правящую коалицию входила Северная лига, сепаратистское движение, всегда считавшее присоединение южных регионов большой ошибкой и нелестно отзывавшееся о южанах.
Имелись у этих перемен и некоторые другие, более специфические следствия. Так, например, из-за них изменились взгляды политиков на восстание 1860 года в сицилийском городке Бронте, в ходе которого было убито несколько местных аристократов и которое было быстро подавлено одним из командующих Гарибальди, казнившим пятерых особо радикальных мятежников. Начиная с 1950-х историки-марксисты использовали восстание как символ народной революции, прерванной из-за того, что Рисорджименто не было завершено. В 2011-м этот эпизод превратился в один из поводов для нападок на освободительное движение со стороны представителей противоположного конца политического спектра, многие из которых пытались представить мятеж в Бронте как пример угнетения юга севером.
Усилиями основанной в 1989 году Северной лиги, получившей активную поддержку со стороны Вероны, Павии и Тревизо, популярность сепаратистских настроений в Италии заметно возросла. На выборах 1992, 1994, 1996, 2001 и 2008 годов заявления о необходимости сократить субсидирование юга принесли партии немало голосов. В 2008 году Северной лиге удалось набрать 8,3 % голосов, но в 2013-м ее поддержали лишь 4,1 % избирателей. Свою популярность эта партия, полное название которой звучит как «Северная лига за независимость Падании» (Lega Nord per l’Indipendenza della Padania), подкрепляла регулярными напоминаниями об уникальности итальянского севера и его несхожести с югом, опирающимися на исторические данные. В действительности не все из этих данных могут служить аргументами в пользу позиции Лиги – так, например, неясно, шла ли вообще речь хоть о какой-то государственности итальянского севера до прихода туда римлян, – и все-таки многие итальянцы веру в уникальность Падании разделяют.
В последние годы история играет все более важную роль в формировании национальной идентичности итальянцев. Быть может, это связано со снижением роли католической веры в жизни страны (к 2000-м число людей, регулярно посещавших церковь, упало ниже отметки в 20 %). В то же время традиционные взгляды на историю страны и на роль в ней Рисорджименто кажутся итальянцам все менее и менее привлекательными, о чем открыто сожалел Карло Чампи, президент Итальянской республики с 1999 по 2006 год и сторонник умеренных политических воззрений.
В каком направлении Италия движется сегодня, неясно, но то же можно сказать и обо всем остальном мире. Фактически кризис в Италии лишь эхо того кризиса, который переживает весь современный запад. Впрочем, для многих эти слова прозвучат как жалкая отговорка: в конце концов, Германия, Япония и Австрия, также вошедшие в число проигравших во Второй мировой войне, справились с последствиями своего поражения гораздо лучше даже несмотря на оккупацию, а в случае Германии – и на временное разделение на две половины. Нынешнее положение итальянской власти остается опасно неустойчивым, а ее политикам, в отличие от их немецких, японских, австрийских и даже французских коллег, никак не удается сформировать стабильное и жизнеспособное национальное правительство. В 1960-х показатели экономического роста в Италии были довольно высоки, но после она, по-видимому, начала превращаться в экономический труп, физически неспособный принять те меры, которые могли бы помочь возродить отсталую итальянскую экономику и провести давно необходимую правительственную реформу. Причин у этих трудностей немало, но первой в списке, пожалуй, следует поставить неспособную нормально функционировать политическую систему. Но разве Британия чем-то сейчас отличается?
13. Север
Прибытие в Италию
Как мне кажется, в ходе нашей краткой беседы об истории отдельных регионов весьма полезно будет поговорить о тех маршрутах, которыми прибывали в Италию путешественники прошлых столетий. Взглянув на эту страну их глазами и объединив исторические представления с современными, мы сумеем пролить больше света на особенности характера отдельных регионов. Наиболее выдающимся из всех приключений, доступных путешественникам прошлого, можно назвать Гран-тур, маршрут, популярный среди аристократов XVIII века. С окончанием Религиозных войн и подписанием Вестфальского мира в 1648 году у европейцев снова появилась возможность путешествовать, и одним из наиболее горячо любимых ими направлений (в особенности среди протестантов, интересовавшихся жизнью стран католической Европы) вскоре стала Италия. Самыми состоятельными «туристами» XVIII столетия, «американцами» своего времени, были британцы, и потому именно их взгляды и определили тогдашнее восприятие страны.
Книга Джереми Блэка, известного ученого, профессора Экзетерского университета, освещает историю Британских островов с древнейших времен до наших дней. Британские острова — это не только Англия, но еще и Шотландия, Ирландия и Уэльс.Автор полагает, что картина английской истории вне контекста внутренних взаимоотношений всех островов британского архипелага страдает неполнотой. Британия никогда не была однородной в этническом отношении государством, именно это обстоятельство наложило отпечаток на всю историю этой страны и в конечном итоге привело к появлению Великой Британской Империи.
Книга включает в себя 50 очерков о наиболее значительных изобретениях в области военной технологии. Переходя от дротиков Древнего мира, римских гладиусов и дракаров викингов к бипланам Первой мировой войны, подводным лодкам и баллистическим ракетам, автор рассматривает историю человеческой цивилизации через призму появления новых видов смертельного вооружения. Перед читателем проходит вся многовековая история мировых войн — через битвы при Фермопилах и на Мидуэе, при Гетисберге и Курске. Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся военной историей.
Краткая история Испании от ранних поселений, владычества Рима и арабского завоевания Пиренейского полуострова до возрождения Испании в XVII веке, войны на полуострове и революции в Испанской Америке, катастрофической Гражданской войны и тоталитарного режима Франко, Второй мировой войны и далее, до наших дней. Освещая главные вехи, включая христианскую Реконкисту, плавания Колумба, колонизацию Кубы, Филиппин и Пуэрто-Рико, правление Габсбургов и проведенную Бурбонами централизацию, затрагивая темы влияния Великой французской революции и Наполеоновских войн, падения монархии в 1930-х годах и многие другие, Джереми Блэк уделяет пристальное внимание самобытности регионов Испании, дает прогнозы на будущее, а также характеризует векторы культурного развития и общемирового влияния Испании в литературе, изобразительном искусстве, музыке и других сферах. «Существует тенденция рассматривать Испанию как часть упрощенной, единообразной картины европейской и мировой истории – особенно это касается периода Гражданской войны.
Предлагаем вашему вниманию адаптированную на современный язык уникальную монографию российского историка Сергея Григорьевича Сватикова. Книга посвящена донскому казачеству и является интересным исследованием гражданской и социально-политической истории Дона. В работе было использовано издание 1924 года, выпущенное Донской Исторической комиссией. Сватиков изучил колоссальное количество монографий, общих трудов, статей и различных материалов, которые до него в отношении Дона не были проработаны. История казачества представляет громадный интерес как ценный опыт разрешения самим народом вековых задач построения жизни на началах свободы и равенства.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.