Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви - [110]

Потрясающее событие в Тираспольских плавнях, эти 25 погребенных заживо страдальцев, ужаснувшихся антихристовыми кознями, должны бы ударить по сердцу и по всем внутренним струнам властей - духовных и гражданских - с такой силой, чтобы они забыли в один миг все насильственные меры, применявшиеся ими к старообрядчеству, все действительно антихристианские к нему отношения и сразу же стали бы на путь евангельский, на путь мира, любви, братского прощения и взаимного понимания. Но случилось как раз обратное: вышеупомянутый миссионерский съезд в Казани собрался именно после тираспольской трагедии, взволновавшей весь мир и нимало не потревожившей эту толстокожую, непроницаемую, омертвевшую в своем гонительном упорстве среду. Мы уже видели, какие варварские постановления вынес этот съезд. Он, кроме того, постановил: "Воспретить раскольникам открывать школы для обучения своих детей и закрыть существующие и равно воспретить родителям и родственникам раскольников обучать своих детей грамоте" и "просить правительство о закрытии всех раскольнических молелен"[409]. Эти меры, как и другие, были продиктованы самим главой церкви, обер-прокурором Синода Победоносцевым. Он еще в 1892- 93 гг. в своем всеподданнейшем отчете проектировал: "Признавая соблазнительными открытые торжественные служения лжеархиереев австрийского толка с употреблением всех священнических облачений в моленных и особенно на Рогожском Кладбище, св. Синод находит полезным:

а) запретить лжеархиереям пребывание в Москве;

в) воспретить носить в моленных одежды, присвоенные священнослужителям;

г) не допускать устройства раскольнических храмов и

д) воспретить в Бессарабии публичное оказательство австрийской поповщинской секты"[410].

Таким образом, проектировалось совершенно отменить закон 3 мая 1883 г. и вернуться к мрачной эпохе николаевщины. В то же время, с своей стороны, проф. Субботин, имевший немалое влияние на самого Победоносцева, приводил как этого "временщика", так и самый Синод, а также и другие церковные верхи в ужас своими тревожными набатными сообщениями, что "раскол", несмотря ни на что растет, укрепляется и грозит потрясти до основания всю господствующую церковь. Особенно ужасал необычайный рост Белокриницкой иерархии. Как же не ужасаться, когда в самой Москве живет старообрядческий архиепископ Савватий, которому старообрядцы приобрели даже "приют" - домик на окраине столицы, на Апухтинке, где он и имеет свою убогую канцелярию. По этому поводу Субботин со сладостью вспоминает былые времена: "Мы помним время, когда Антоний (старообрядческий архиепископ), который был притом не чета Савватию, жил в Москве под постоянным страхом быть найденным и схваченным, укрывался в пустырях или в подмосковных раскольнических деревнях, не имел в Москве одного постоянного приюта и даже переодевался в чужое платье, чтобы только не быть узнанным. Теперь же и раскольнические попы свободно разгуливают по Москве в своих рясках или чуйках и сам их владыка живет открыто"[411], а этого не должно быть в православной России. Субботин бесстыдно требовал от правительства уничтожения Рогожского и Преображенского Кладбищ в Москве, ибо с уничтожением этих "единственных и важнейших теперь центров раскола" и самый "раскол ослабеет"[412]. Еще в больший ужас приводило число "расплодившихся в Москве раскольнических попов": стало их 17, да диаконов 8, тогда как "сам пресловутый Антоний служил без диакона, а попов в Москве было всего четыре"[413]. И вот Синод во главе с Победоносцевым предлагают государю, как это ясно из обер-прокурорского отчета, совершенно уничтожить старообрядческую иерархию, прекратить в старообрядчестве всякое совершение таинств церковных и прежде всего - Божественную литургию, ибо воспрещение употреблять облачение в старообрядческих храмах и вообще в закрытых зданиях есть прекращение всякого священнослужения, великого церковного освящения и всего священного, благодатного и спасительного. Миллионы русских древлеправославных благочестивых людей, по настоянию русской же синодальной власти, обрекались на какое-то бесцерковное, безыерархическое, безблагодатное и почти безбожное состояние. Такое пагубное состояние многомиллионного русского народа, именуемого старообрядчеством, не ужасало и ничуть не тревожило ни Синод, ни его главу Победоносцева: пусть будет в России лучше безбожие, чем старообрядческая иерархия. К такому именно положению направлены были все усилия синодальной власти, все ее мероприятия и все замыслы в борьбе с старообрядческой древлеправославной Церковью и ее законной иерархией.

Замыслы уничтожить старообрядческую Иерархию

Гонения конца 19 в.

Если бы в России в это время господствовала и вершила всеми делами великой страны одна лишь синодальная власть, то старообрядцам снова пришлось бы бежать в леса и горы, на далекие окраины и за всякие рубежи, как это было в XVII столетии, ибо власть эта и теперь, на рубеже двадцатого века, готова была снова воплотить в жизнь, в убийственную действительность, ее старый, до сих пор никаким актом не отмененный догмат: "Инаго врачевания на еретиков несть, токмо смерть". Но такому "врачеванию" мешало самое время: и в России тогда уже раздавались сильные и авторитетные голоса о свободе, и прежде всего о свободе совести, веры, религии. Даже менее радикальные меры, как это догматическое "врачевание", встречали на своем пути всякие препятствия. Общественное мнение России, некоторые даже правительственные круги и верхи, судебные установления во главе с Сенатом и светская печать были не на стороне Синода и его драконовских мероприятий и замыслов и по возможности облегчали жуткое положение старообрядцев, придерживаясь при этом буквы и смысла закона 3 мая 1883 г. Не было бы этих облегчений, существование старообрядчества было бы еще более тяжким и совсем невыносимым. Следует с благодарностью отметить в нашей истории сенатские решения тогдашнего времени по двум самым кардинальным вопросам старообрядческого существования: а) о браках и б) о молитвенных домах. Браки никак нельзя было узаконить, а молитвенные дома устраивать. Сенат же признал по одному судебному делу старообрядца, дошедшему в кассационном порядке до сенатского решения, браки старообрядцев законными, хотя бы они и не были записаны в полицейские метрические книги. По этому делу выступал в качестве докладчика знаменитый сенатор А.Ф. Кони: канонически и богословски вооруженный, он доказал, что брак по существу является действительным и законным не потому, что он вписан в метрики или полицейские книги, - эти акты лишь совершаются бракотворцами, - а оттого, что пара людей, жених и невеста, по взаимному согласию и с надлежащего благословения и освящения заключили между собою брачное соединение на всю свою жизнь. А это именно и совершается в старообрядчестве. Стало быть, браки старообрядческие действительны и законны