Кратер Циолковский - [35]

— Володя, шалить не полагается, — тоном строгого воспитателя сказал Костров.

— Ничего, журналисту это можно, — засмеялся профессор. Надо же испытать все парадоксы невесомости. А то читатели не поверят, если он напишет с чужих слов...

Но Володя, которому было неудобно за свою мальчишескую выходку, уже усаживался в кресло.

— Любопытное ощущение, — сказал он извиняющимся тоном. На станции испытал раз и еще захотелось...

— Сейчас будет включен главный двигатель, — предупредил Соколов.

Струя плазмы, рожденная в термоядерной топке, вырвалась в сторону Луны. «Циолковский» начал постепенно замедлять свое стремительное падение. Через несколько минут его скорость снизилась до трех километров в секунду.

Точно так летела много лет назад навстречу Луне Вторая космическая ракета. Она неудержимо падала и в рассчитанный срок врезалась в мертвые скалы. Беззвучный взрыв, взвившееся громадное облако пыли — и новый кратер прибавился на лунной поверхности. Но причиной этому был не случайный метеорит, а воля человека..

Вторая ракета, знаменитый «лунник», разбилась в момент прилунения, как это и ожидалось. Остались лишь бесформенные обломки да десятки блестящих пятиугольных пластинок с изображением Герба Советского Союза, разбросанных силой взрыва, — визитные карточки человечества. Но это было на заре космонавтики, когда делались лишь первые дерзкие попытки проникнуть в неизведанное...

А сейчас все иначе. Володя слышал, космонавты говорили о лунной трассе, как о чем-то совсем обыденном. Конечно, четыреста тысяч километров — не пустяк, но никто не станет оспаривать очевидный факт: полет к Луне давно перестал быть проблемой.

Костров третий раз принялся рассказывать про какого-то Федоровского, забраковавшего его автоматическое приспособление для глубокого бурения Луны. Сергей был не согласен с критической оценкой и теперь подыскивал новые аргументы, чтобы доказать свою правоту.

— Ему, видите ли, не понравилась идея биоэлектрического управления, — возмущался Костров. — Говорит, это вчерашний день. А я сказал...

Но Володе было совершенно не интересно, что сказал тогда Костров. Он только делал вид, что слушает, а сам не сводил глаз с экрана. Ему хотелось до малейших подробностей запомнить все этапы прилунения космического корабля.

Но полет кончился быстро. Локаторы станции наведения Лунограда поймали корабль, и он остановился точно над ракетодромом. Несколько секунд продолжалось свободное падение, и космонавты опять испытывали чувство невесомости. И вот уже жаркое пламя корректирующих двигателей устремляется вниз, почти достигая лунной поверхности.

Планетолет повис почти неподвижно, широко растопырив ноги-кронштейны с ракетными двигателями на концах. Плавно, метр за метром, гигантская машина опускалась вниз. Электронный пилот обеспечивал поистине ювелирную точность посадки. .Многотонный корабль садился в самый центр ракетодрома, в предназначенное для него место.

Еще несколько напряженных минут. Стрелка микроальтиметра дрожит почти у нуля — до поверхности ракетодрома остаются считанные сантиметры. Наконец — чувствительный толчок. Сильно качнувшись на амортизаторах, «Циолковский» замер.

Двери рубки управления бесшумно раздвинулись. Показался Соколов, довольный и возбужденный. Легко, почти не касаясь руками перил лесенки, он спрыгнул с двухметровой высоты. И как ни странно, именно этот плавный, как при замедленной киносъемке, прыжок-полет окончательно убедил Никитина: да, они действительно начинают жить по лунным законам. Теперь каждый из нас весит в шесть раз меньше обычного и способен еще не на такие удивительные трюки...

— Приехали, товарищи! — весело сказал Соколов. — Поздравляю с прибытием!

На этом торжественная часть окончилась. Володя, который много раз думал о том, как будет происходить прилунение, был даже немного разочарован. Он ждал необыкновенных слов, подчеркивающих величие минуты. Но его товарищи держались обыденно, даже восторженный романтик Костров. Володя понимал: Сергей немного рисуется перед ним. Конечно, космонавт, уже побывавший на Луне, не должен вести себя так, как новичок-журналист.

В скафандр Никитин облачился быстро, без посторонней помощи. Бесконечные тренировки, которыми донимал его на космодроме Карпенко, не прошли даром. Далее Чумак немного отстал, замешкался со шлемом. Это почему-то очень обрадовало Володю.

Выходили все вместе. Шлюзовая камера была тесновата для пятерых, поэтому пришлось стоять плечо к плечу. Володя оказался между профессором и Костровым. Оба так тепло, так ободряюще посматривали на него, что он был тронут. Хорошие все-таки у него спутники?!

Когда давление в камере упало до нуля, наружная дверь открылась автоматически. Вслед за товарищами, Володя стал спускаться по узкой лесенке. Очень хотелось повторить прыжок Соколова, но он не решался это сделать.

У подножия «Циолковского» ожидали двое. Их голубоватые скафандры сверкали в ослепительном свете прожекторов. Когда Соколов вступил на каменистую площадку, первый стремительно шагнул к нему, крепко обнял.

— Это Бороздин! — сказал в наушниках голос Кострова.

Бороздина, самого молодого академика в стране, Володя знал лишь по портретам. Космонавты называли его «хозяином Лунограда». Начальник Постоянной лунной экспедиции жил на Луне безвыездно уже месяца три. Говорили, что срок этот может намного увеличиться. Врачи обнаружили у Бороздина какое-то сердечное заболевание и категорически запретили ему переносить перегрузки до полного выздоровления. Но ученый был только рад такому обстоятельству...