Кратчайшее расстояние - [23]

— А какие еще симптомы наблюдаете, больная?

— Что именно ты видишь, Мила?

Вопросы прозвучали в унисон. Ответила, конечно, командиру — надо же субординацию соблюдать.

— Я вижу, как встречным курсом летит метеороид. Размер — сантиметров пятнадцать в поперечнике, может, чуть больше. Вращается вокруг оси, неровный, похож на кусок камня, но блестит на Солнце, возможно ахондрит или железный. В приборы ничего не видно, запись на камере смотрела — ничего похожего. А я вижу невооруженным глазом, хоть в носовой иллюминатор не смотри. Катя, так ты меня лечить будешь или сразу… усыпите? Во избежание?

— Мила, Артем, в рубку. Мила, опиши как можно подробнее, что ты видишь, в каком секторе. Телескоп захватывает? Артем, обработай запись с камеры и фото с телескопа. Попробуй рассмотреть.

Артем, не споря, запустил программу, почти бесшумно застучал по клавиатуре. Я молчать не стала.

— Игорь, мне льстит, конечно, что ты за меня. Приятно. Но мы оба знаем, что рассмотреть камень размером с кулак, летящий на скорости несколько десятков километров в секунду — если он из солнечной системы, залетные-то развивают скорость на порядок больше — невозможно. Мы бы даже не узнали, прилети в нас что-то — прошил бы корабль насквозь, как пуля, и здравствуй, разгерметизация. И благословенный взрыв, что б долго не мучились.

— Оптимистка, — похвалила меня подошедшая Катерина.

— Мила, я знаю только, что ничего не знаю. Сюда только спутники до нас долетали, и то не все. Космическую радиацию тоже нельзя увидеть, не считая северного сияния, только приборы регистрируют. А на орбите десятки людей говорят про вспышки в глазах во время полета, и что одновременно фотодетекторы импульсов фиксируют излучение. Нужно рассчитать, есть ли действительно опасность столкновения, и необходим ли маневр уклонения. Артем?

— Командир, пока чисто. Программу на уклонение запускать не буду, пока первую задачу не закончу — зависнет, объем большой. Идите, работайте, а? Что вам, делать нечего, над душой стоять?

Айтишники везде одинаковые, вы заметили?

— На разойтись, я, кстати, сразу согласился. И разошелся. И расходился! — немузыкально пропела я, удаляясь.

— Мила, — нахмурил брови любимый. — Вчера надо было сказать.

— Что сказать, Игорь? Если в каждой фигне, что нам мерещится, искать рациональное зерно..! Даром мы с Катей уже половину иллюминаторов шторками позакрывали?!

— Мила. Все равно — рассказывай.

— Ладно, только ты первый. Подай пример.

— Попозже. Слышишь таймер?

Красиво свинтил. Сразу видно — опыт.

***

На стол вице-премьера легла красная папка с грифом 'Совершенно секретно'. На одиноком листе с заголовком 'Докладная' коротко и четко значилось: связь с МЭК 'Гагарин' утеряна, все попытки восстановить ее в течение суток успеха не имели.

— Владимир Петрович, — едва дождавшись ответа, проговорил в трубку прямой связи Горелов. — О потери связи в прессу и родственникам не сообщать. Продолжить выпускать ежедневный пресс-релиз с дежурной информацией. Попытки наладить связь продолжить до получения результата. Мне докладывать каждые шесть часов. И ночью! Знаю. Знаю! Не рассказывай мне про шансы! Делай, я сказал.

Посидел, достал из бара бутылку, налил в тяжелый стакан янтарный коньяк и выпил, первый раз за последние десять лет.

***

— Командир, есть результат, — обыкновению негромко и спокойно доложил Артем. Мы с Катей переглянулись через отсек и остались на месте, работать. У нее целый комплекс очень интересных опытов по биотехнологии и сейчас она как раз программировала на печать 3D-принтер. Запустится он ночью, потому что благодаря условиям невесомости используется не аддитивный метод печати с нанесением слоя за слоем, а формативный, когда объект создают одновременно с разных сторон по типу лепки снежка. Катя 'напечатала' уже хомячьи печень, почки и сердце, сегодня собирается печатать легкие, и, как мы смеемся, если научится печатать мозг, может собрать из запчастей целого. А я контролировала работу детекторов галактической радиации. Солнечную мы тоже ловили, но ее и на РКС не дефицит, так что мы по космической специализируемся. Это жутко интересно, я вам скажу. Источником галактической радиации являются события в Галактике, связанные с высоким выделением энергии на порядки превышающие энергию спокойного свечения звезд — прежде всего взрывы сверхновых… Так, пора прерваться, пока это не переросло в лекцию. Что там наш главный по компьютерам высчитал-то?

— Опасное сближение, желтый уровень, 28 часов.

Знаю, звучит страшновато. Но расскажу поподробнее. Вокруг МЭК существует 'защитный периметр' в форме коробки для пиццы размером в четыре километра в высоту (по два километра вверх и вниз от станции), и двадцать пять километров в длину и ширину. Компьютер следит за всем, что попадает внутрь этой 'коробки', и рассчитывает вероятность столкновения для каждого из отслеживаемых объектов. Объекты с шансом столкновения от 1/10000 до 1/100000 получают 'желтый' уровень. Красный уровень опасности объявляется для любого объекта, вероятность столкновения с которым составляет от 1 (100 %) до 1/10000. Для таких случаев и предусмотрена возможность включения маневровых двигателей — отклонение от курса. Потом, как вы понимаете, опять надо двигатели включать и возвращаться на курс. А поскольку АЗС на этой трассе еще не построили, командиру предстоит принять решение — стоит ли жечь горючку или обойдется? А то так пару раз повиляешь по космосу и полетишь по траектории куда-нибудь… к Юпитеру. Или вообще — были межпланетной экспедицией, а станем межзвездной. Тут, правда звездный путь — он же последний.