Красота - [21]

Инис тараторила, не зная, что ещё делать, чтобы не подчёркивать двусмысленности сложившейся ситуации, и вообще куда себя деть. Навязчиво зудела неожиданная мысль, что за нахождение у неё Поскока ей было бы так стыдно, что и словами не описать, а вот представить отцу Тана оказалось делом плёвым.

Вероятно, потому что он мне никто, то есть я с ним не сплю, сделала вывод Инис, а за случайное совпадение чего переживать?

- Кофе с удовольствием выпью, - отец прошел к дивану и сел рядом с Таном, а Инис снова пришлось идти к кухонному островку за заказом. Она волновалась, неизвестно отчего. Отец Тана не стал бы обижать, как и Тан отца – зачем? Но вдруг они друг другу не понравятся?

Хотя... с чего бы им друг другу нравится?

А ей вообще не до фени ли?

- Странно видеть вас в комнате моей дочери так рано утром, - заявил папа, присаживаясь и складывая ногу на ногу.

- О, я…

Инис с изумлением увидела, что Тан краснеет. Так, что красным становится и лицо, и шея, а особенно уши. И от растерянности он даже не может ничего сказать. Поразительно!

- Тан зашел напомнить, что завтра утром нам нужно выйти до рассвета, - вмешалась Инис. Зачем, интересно, специально смущать хомириса?

Однако странный он… Быстро прикинув, Инис поняла, что не помнит, когда в последний раз видела смущающегося молодого человека, обычно стыд у её соплеменников пропадал уже к подростковому возрасту. Как и у девушек, впрочем, да и откуда взяться стыду? – они же люди цивилизованные, всё про всех и себя понимают, и про желания, и про потребности.

- Что вы так разволновались, молодой человек? Моя дочь взрослая женщина, и я не вправе решать, кто у нее ночует, что очень жаль, очень жаль…

- Папа!

Теперь уже краснела Инис.

- И что, часто кто-нибудь ночует? – Тан оправился от смущения и теперь его глаза засверкали от любопытства.

Инис покосилась на отца. На самом деле ни разу он у неё никого не застал, потому что домой она приятелей никогда не водила, даже когда отец уезжал в командировки, так что сказать ему нечего.

- На самом деле, ни разу, - вынужденно признался тот.

Инис победоносно усмехнулась.

- Но я надеюсь, когда-нибудь это всё же произойдет.

- Папа!

- Ну прости, прости. Однако подвижки, как я вижу, есть.

Щеки настолько покраснели, что Инис старалась не поднимать голову. Вот позорище какое.

Не хватало еще, чтобы её отец занимался сводничеством! Да еще так откровенно! Притом выбрав самого красивого мужчину из всех возможных, как будто не понимает, что шансы дочери от этого только уменьшаются!

- Так что с вашей экскурсией? – отец взял чашку и милостиво перевел разговор на другую тему.

- Сейчас расскажу.

Тан быстро вытащил из кармана карту, передал её отцу и принялся отчитываться.

- Мы выйдем на рассвете из Талк-Фортина, думаю, город пролетим на такси, что в городе смотреть?.. В общем, за городом пойдем на запад… вдоль реки до излучины. Там пересечем её по мосту и останется два километра на север. Видите? Там наша деревня.

- Да, - отец кивнул. – Во сколько она вернется домой?

Тан растеряно перевел взгляд на Инис.

- Папа, я вернусь, когда получится. Я уже взрослая.

- Да, но ты отправляешься куда-то одна с маль…

- Папа!

- Ладно, молчу.

Снова воцарилось неловкое молчание.

- Дети, - наконец, заявил отец, смотря на Тана. – Дочери. Сыновья. Дочери труднее, чем сыновья. А у тебя детей нет?

- Нет.

- А жены?

Инис обреченно вздохнула, краснея уже неизвестно в какой раз. Подумать только, сколько существует разнообразных и безопасных тем для разговора, но за пять минут папа словно специально выудил все самые болезненные и неудобные.

Тан молчал, она даже заволновалась. Когда он поднял глаза, выяснилось, что они посинели и стали холодными, как сталь.

- Если бы у меня была жена, я бы никогда сюда не пришел, - сдавлено заявил Тан.

Отец отставил чашку в сторону и встал.

- Прости, саи. Прости, Тан, за оскорбление, оно было невольным. Я не мог не спросить, ведь речь о моей дочери. Ты ведь её не обидишь?

- Мне неприятно слышать, что люди могут думать, будто хомирисы, в том числе я, станут обижать беззащитную девушку. Любую, - голос Тана звучал довольно сухо. – Но я понимаю слова отца и принимаю их. Поэтому отвечу – нет, я никогда не обижу Инис. Никогда.

- Вот и ладно. Ну, я пошел.

У двери он остановился и повернулся к Инис.

- Я вечером уезжаю в Олк-Фортин, вторую столицу, так что зашел на всякий случай предупредить. Если что, звони и зайди ко мне, как вернешься, поужинаем. Мы так редко видимся.

- Хорошо, папа.

Щеки перестали краснеть и стало полегче. Хотя… на работу давно пора бежать, времени в обрез!

Отец открыл дверь и переступил порог.

- Хороший парень, - услыхала Инис и быстро захлопнула за ним дверь. Ещё не хватало, чтобы Тан услышал. Сколько можно позориться? Эх, родители… Для вас ваши дети прекрасны, но кроме вас мало кто видит эту красоту.

Фух. Ну и денёк! Ну и утро доброе!

Инис вернулась в комнату и уселась на диван – Тан молча пододвинул ей бутерброд и остывшее кофе.

Что творится с этими мужчинами, ума не приложить. Устроили какой-то спектакль, где она в главной роли куклы, которая не понимает, что происходит, а сидит и как болванчик только восклицает: «Папа! Папа!». Приятный, конечно, спектакль, когда всё происходящее вертится вокруг тебя - но совершенно нереальный. Такого в её действительности не бывает. Возможно, такое случается в жизни Оливии, но никак не в жизни Инис.