Красота по-русски - [13]

Арбенин молчал, пристально рассматривал Елену Невельскую. Что он там себе думал в голове гениальной? Поди разберись!

– А знаете, – каким-то старческим голосом, без напора, без эмоций и без жизненных сил, произнесла Лена, – к чертовой матери все это. Мне многие ваши коллеги не раз говорили, что с вами нелегко беседовать. По большому счету, интервью с вами мне уже и не нужно.

– Зачем же вы согласились на встречу? – нахмурился Арбенин.

– Всегда интересно поделиться с профессионалом своими находками, открытиями, узнать от него нечто новое, особенно если восторгаешься его работами, – тем же потухшим уставшим тоном объяснила она. – А разговора, Денис Васильевич, у нас с вами не получается. Думаю, если бы не вчерашняя встреча, то сегодня мы бы прекрасно пообщались к обоюдному удовлетворению. На работе я не воюю, я всех люблю и уважаю. И еще, как я сказала вчера вашему батюшке, я не «желтая» пресса и о личной жизни людей не пишу. Только если они сами считают нужным о ней рассказывать и факты, рассказанные ими, имеют прямое отношение к теме. Вы зря так боялись со мной встречаться.

– Я читал ваши статьи, – ровным тоном отозвался Арбенин. – И в журнале, и те, которые вы писали ранее, работая в газете. Остро работали, бесстрашно, на грани фола, я бы сказал. Тогда вы и про личную, и про финансовую, и про криминальную жизнь писали.

– Денис Васильевич, – все тем же усталым голосом спросила Лена, – а почему вы согласились со мной встретиться?

– Книгу вы написали хорошую. Замечательную. Мне захотелось познакомиться с неравнодушным автором. И как вы там сейчас сказали? Поделиться своими находками и открытиями и узнать что-то новое. Тем более вы человек не из «цеха», и вам многое по-другому видится, может, лучше, яснее и глубже.

Лена смотрела на собеседника. Он злился. Что-то там ворочалось у него в голове, малоприятное, судя по напряженной позе, сведенным бровям и прищуренным темно-зеленым глазам.

– Такое ощущение, что мы с вами на похоронах и произносим надгробные речи, – заметила постно девушка.

– Это разочарование, Елена Алексеевна, – пояснил Арбенин. – Так бывает, когда ожидания не сбываются.

Лене захотелось посмеяться над нелепостью их обоюдных претензий и разочарований: «когда ожидания не сбываются». Усталость эта душевная, странная, свалившаяся тяжестью бетонной, никуда не делась, улеглась в сознании и застряла, а вот настроение отчего-то, совершенно нелогично и вдруг, как говорит Гришковец, – улучшилось! И Лена решила переиграть это испорченное с самого начала деловое свидание заново, совсем по-другому! Так, как хотелось, мечталось ей долгое время!

– А мы можем это исправить! – поделилась улучшившимся настроением Лена.

– Как? – не выказывая энтузиазма и интереса, дежурно спросил Арбенин.

– Для начала – плюнуть! – решительно утвердила госпожа Невельская. – И, как говорят в Одессе, смачно! Вы завтракали, Денис Васильевич?

– Так, перекусил, – скорее от неожиданности вопроса признался он. – Вы предлагаете поесть?

– Нет, вернее да, но не здесь. В свете моего первичного заявления «а к чертовой матери все это!» предлагаю туда же задвинуть наше недовольство от знакомства, а заодно и политес с протоколом. Приглашаю вас в гости, прямо сейчас. Мы вчера вечером экспериментировали в области кулинарии и приготовили вкуснейшую кулебяку, есть чем угостить! Но главное, мне очень хочется показать вам фотографии, которые не вошли в книгу. Среди них есть совершенно уникальные, вы таких, может, и не видели! Я их мало кому показывала. Например, поморские кадушки для вещей, там такая резьба! Поехали, а?

Она снова загорелась, зажглась оптимизмом. Ну усталость, и что теперь? Да и бог с ней, потом разберется, откуда что взялось. А не разберется, то задвинет куда поглубже и будет жить дальше, да хоть и с усталостью душевной.

– А это удобно? – сомневался, несколько растерявшись от такого предложения и напора, Арбенин. – Вы наверняка живете не одна?

– Я живу не одна, и это удобно! – спешила осуществить задуманное Лена.

– Ну поехали, – не стал сопротивляться Денис.

Арбенин ехал за ее машиной и размышлял.

Странная ситуация. И женщина странная.

Денис читал все ее статьи в журнале и ждал их выхода, каждый раз удивляясь, насколько точно она видит, понимает и освещает предмет, с любовью, проникновенно рассказывая о мастерах и их произведениях. Когда о старине, дохристианской и более поздней, то погружает читателя своим описанием в атмосферу суровой сдержанной красоты; в постпетровское время – в легкую моцартовскую ажурность, иногда вычурность.

Заинтересовавшись автором, он порылся в Интернете, прочитал все ее давние газетные статьи и подивился еще больше. Экий крутой вираж, однако: от талантливого, смелого, острого репортера с разоблачениями, яркими портретами персонажей, с бескомпромиссным ковырянием в очень небезопасных, а порой и откровенно рискованных темах, и на тебе – история России! И так же ярко, сильно! На всю мощь душевную.

Намеренно не выясняя личных подробностей об авторе и ее жизни – даже фото смотреть не стал, Денис представлял себе эту журналистку молодой, амбициозной, бесшабашной, опасно смелой, любящей рисковать, что в его понимании граничило с некой глупостью. Наверняка хохотушкой, влюбленной в жизнь, одаренной Всевышним талантом к писательству.