Красный Жук - [11]

– Жуков? – осипшим голосом переспросил Андрей, еле поспевающий усваивать такую острую информацию.

– Жуков, Жуков. И я сразу подам ему рапорт со своими соображениями и обязательно укажу, что докладывал Начальнику Разведуправления.

– И что это нам даст, ну, я про Голикова?

– Да я понял. В долгосрочной перспективе посмотрим, а в ближайшей, надеюсь, у него будет меньше времени нам палки в колёса совать. Капитан Октябрьский!

– Я! – Андрей на рефлексах вскочил из-за стола. Такой официоз неизменно означал приказ или постановку боевой задачи.

– Слушай боевой приказ, капитан Октябрьский.

По чертенятам в глазах Командира Андрей понял, что от наказания отвертеться не удалось, и маловероятно, что оно ему понравится.

– За проявленное разгильдяйство и нарушение формы одежды приказываю с завтрашнего дня носить только уставную форму капитана РККА, включая награды. Присваиваю позывной «Шутник». Срок наказания два месяца.

Такого издевательства капитан не ожидал. «Есть» прозвучало явно с опозданием и с интонациями обречённого человека.

– За что? Командир! Мне ж теперь проходу не дадут, – капитан трагически заламывал руки, поднимал глаза к потолку и всячески выражал несправедливость судьбы-злодейки.

– Зато запомнишь, – рассмеялся Командир. И тут же оборвал себя. – Всё. Время.

– Может, не надо? – с неожиданной тревогой в голосе спросил Андрей.

– Надо, Андрей! Надо!

* * *

– Вроде идут.

Иван покосился на соседа, а потом перевёл взгляд на людей, выходящих из дома.

Строй стремительно принимал надлежащий вид, прекратилось перетаптывание, прыжки, затихали разговоры.

– Сколь там? – спросил Иван у кого-то из бойцов, стоящих за его спиной.

– Полпятого.

«Вот что значит зима, время-то не позднее, а уже темно», – подумал сержант. По мере приближения вышедшие всё меньше нравились ему. Их было слишком много, и одеты они были странно, во что-то напоминающее танковый комбинезон грязно-белой раскраски. И необычные, плотно облегающие голову вязаные шапки белого цвета. Ещё более настораживали одна или две широких ярко-красных полосы у каждого на рукаве. Хотя тут всё было понятно – инструктора.

Чтоб отвести в казарму новобранцев, такое количество инструкторов явно было избыточно. Тёплая казарма как-то померкла и отдалилась, уступив место неясной тревоге.

Худшие опасения Ивана не замедлили подтвердиться. Вперёд вышел один из инструкторов, отличающийся нормальной командирской фуражкой и отсутствием красных полос на рукаве.

– Ку-у-урс! Равняйсь! Смирно! Я начальник курсов Самойлов Виктор Иванович. Слушай вводную. Враг высадил десант у стратегически важной переправы. Первая рота держит оборону! Вторая рота, то есть мы, выдвигается на выручку. Сейчас те, чьи фамилии назовут, выходят из строя и отделением идут со своими инструкторами в оружейку.

– Капитан, – начальник отступил на шаг и сделал приглашающий жест единственному командиру, одетому в нормальную форму, да ещё с орденами на груди.

– Первое отделение! Кого называю, выходим сюда.

Рядом с капитаном встали, если судить по нашивкам, один старший инструктор и два просто инструктора. «Наставники, те, кто будет закреплён за отделением», – понял Иван.

Выходивших из строя бойцов инструктора споро строили в короткие колонны и уводили в дом. Когда выкрикивали пятое отделение, дошла очередь и до Жукова.

– Строимся, строимся по двое, бойцы. Кто из вас сержант Игорь Белов?

– Я, товарищ инструктор! – бодро вытянулся невысокий худощавый блондин.

– Назначаешься командиром отделения.

– Есть! Служу Советскому Союзу!

«Рвение так и прёт, – усмехнулся про себя Иван, – но надо присмотреться, на остальные отделения старших сержантов поставили, а у нас просто сержант, с чего бы».

За невесёлыми думками о том, что казарма отодвинулась, хорошо, если часа на два, Иван вместе с теперь уже своим отделением наконец-то оказался в доме. Практически сразу у входа стояли три стола, за которыми младшие инструкторы выдавали снаряжение. Курсанты четвёртого отделения не заставили себя долго ждать, благо выдача была отработана до автоматизма.

– Сержант Иван Жуков! Пятое отделение! – представился он, повторив за Беловым, получавшим довольствие за соседним столом.

– А ты откуда, боец? – сидящий за столом с интересом уставился на его конопатое лицо.

– Из-под Рязани, село Болошнёво.

– Земляк, значит, – обрадовался инструктор, – а я Тимофей. Смотрю, лицо вроде наше, рязанское, а я из Глебово, на полдороги в Коломну, знаешь?

– Слышал, конечно.

– Значит так, Жуков, – крепенький парень, наклонившись, выдернул ближайший ранец из десятка таких же, стоящих на полу за столом, и опустил его на стол перед Иваном.

– Запоминай: всё, что получишь сейчас, закрепляется за тобой до конца учёбы, – парень зыркнул за спину Ивана и понизил голос. – Не вздумай жрать и не пей сейчас.

Продолжил земеля уже нормальным голосом:

– Тут НЗ, мыльно-рыльное, кружка-ложка, индивидуальный медпакет, бельё, полотенца, нитка-иголка. Короче, что по уставу положено, то и уложено, – нехитро скаламбурил Тимофей.

Дождавшись, пока Иван снимет ранец и поставит его рядом с собой, продолжил выдачу, проговаривая выкладываемое на стол вслух: