Красный шторм. Октябрьская революция глазами российских историков - [28]

А что представлял собой Петроградский гарнизон? Какова его численность и структура к началу 1917 года?

Это был самый большой гарнизон Российской империи к 1917 году. В Петрограде с пригородами насчитывалось около 300 тысяч человек в различных воинских частях, причем действующими из них были только три казачьих полка, остававшихся в столице на случай уличных беспорядков. Все остальное — запасные. Самой большой группой запасных были резервные батальоны гвардии.

Гвардия традиционно считалась элитой императорской армии, но к 1917 году она приобрела совершенно другой характер, нежели, скажем, в 1905 году. Если раньше гвардия в основном участвовала в парадах, то сейчас она реально воевала, несла большие потери и ничем по существу не отличалась от регулярной армии. Достаточно сказать, что в былые годы при подборе в гвардейцы соблюдались строгие селекционные критерии. Например, в Павловский полк по традиции подбирали тех, кто был похож на Павла I, то есть курносых, в Семеновский полк брали белокурых и с синими глазами (под цвет воротника), в Московский полк — рыжих. Однако по ходу войны эти традиции постепенно размывались — набирали кого получится. Разницы в подготовке с другими военными частями у гвардейцев не было никакой, разве что муштры больше, и они элитой себя не чувствовали. Правда, в гвардии было принято рассказывать о богатой истории своего полка, но этот фактор в условиях усталости от войны мало способствовал укреплению воинского духа.

Также в столице стояло несколько пехотных полков: они располагались на окраинах в рабочих районах, что имело большое значение для дальнейших событий. Кроме того, в Петрограде было множество специальных частей (саперные, огнеметно-химические, моторно-понтонные) и два пулеметных полка (один в Ораниенбауме, второй в Стрельне).

Раз армия олицетворяла всю страну, наверняка она олицетворяла и те противоречия, которые накопились?

Для меня в первую очередь важен социальный конфликт, который закипал в тылу. После того как полк уходил на фронт, в городе оставался так называемый кадровый состав — офицеры-старослужащие, которые должны были готовить новое пополнение. Помимо них в гарнизоне находилось огромное количество раненых офицеров, которые уже не могли вернуться на фронт, а также те, кто был в отпусках (их временно прикрепляли к запасному батальону). Чем больше офицеров в городе, тем больше бросалась в глаза разница в их положении с солдатами — серьезный социальный разрыв.

Во-первых, это чисто бытовая разница. Проблема заключалась в том, что казармы не были приспособлены для проживания такого количества народа. В помещениях находилось в несколько раз больше людей, чем там реально могло разместиться. Но мест все равно не хватало, и солдат селили даже в манежи и конюшни. Специально обустроены были лишь казармы некоторых гвардейских запасных батальонов. Например, канализация была в казармах Павловского полка на Марсовом поле, хотя я не уверен, что она работала. В общем, можно представить, что там творилось.

Но это полбеды. Ситуация в Петрограде была особенной еще и из-за большого количества запретов для солдат. Представьте: нижним чинам не дозволялось ходить по тротуару, они должны были идти только по проезжей части. Нельзя было держать руки в карманах, курить на улице, ездить в салоне трамвая — только на подножке. На некоторых публичных местах вроде кафе и парков висели таблички «Собакам и нижним чинам вход воспрещен». Все это унижало человеческое достоинство, резко диссонировало со статусом защитника родины и точно не способствовали усилению патриотических чувств. И это мы говорим о новобранцах, а представьте себе людей, получивших ранение на фронте. После выздоровления солдат снова оказывался в запасном батальоне и видел к себе то же самое отношение.

Отдельный конфликт касался солдат и офицеров военного времени, которые не всегда были близки к народу. Многие из них были студентами, мобилизованными буквально вчера. Им приходилось управлять мужиками тридцати-сорока лет, и они нередко, не умея по-другому повлиять на подчиненных, прибегали к рукоприкладству или ставили солдата под ружье: в полной амуниции он должен был длительное время стоять недвижно при любой погоде, даже в дождь и град. Были и более унизительные ситуации, например когда заставляли ходить вокруг казармы гусиным шагом. Этим грешили и офицеры военного времени, и кадровые. Есть красноречивый документ: письмо учебной команды запасного батальона Московского полка. Они просят поскорее отправить их на фронт, потому что для них кулак их командира страшнее, чем немецкая пуля. Это декабрь 1916 года!

А офицеры видели, что ситуация накалялась?

Обычно такие вещи вспоминают мемуаристы задним числом. Каких-то серьезных сигналов мне в архивах не встречалось. Единственное, что было предпринято (и что красноречиво говорит о «доверии» власти к военнослужащим), так это инструкция о том, как должны вести себя военные при возникновении беспорядков. В этом случае действовать должны были только учебные команды гвардейских полков, помогая полиции. Всех остальных солдат было предписано запереть в казармах до особого распоряжения! Вероятно, власть чувствовала: что-то может произойти. Но она, видимо, уповала на весеннее наступление 1917 года, которое должно было серьезно сократить количество солдат в Петрограде.