Красный Петушок - [28]

— Только знакомый, — ответил он. — Он узнал о моем участии в битве при Сьене, где его отец храбро сражался в одной из самых жарких схваток, и он хотел узнать, не могу ли я что-нибудь прибавить к истории смерти его родителя, К сожалению, я не мог ничего рассказать ему, но молодой человек имеет пристрастие к рассказало храбрых поступках.

— Итак, он пришел к вам, чтобы услышать о храбрых поступках? — прервал я поток его слов, за которыми хотел укрыться этот жирный плут. — Благоразумный выбор!

Бросив на меня косой взгляд, он с достоинством заметил, что всю свою жизнь провел среди храбрых людей, наблюдал за их действиями и действительно может о них многое рассказать, что он и обещал Меррилаку, которому так это нравится.

Я понял ловкость этого человека, приготовившего почву для последующих переговоров со своим соучастником под таким благовидным предлогом, и невольно улыбнулся.

Выражение недоуменного вопроса появилось в его глазу, а я, продолжая смеяться над ним, оставил его изумленным, растерявшимся, злобным.

Через несколько часов мы с Мартином направились к лесу — нашему убежищу от кислых физиономий плохого настроения колонистов. Мы проехали несколько лье па нашей лодке вверх по реке, потом сошли на берег в надежде поохотиться на дичь, но долго бродили по лесу без всякого успеха.

К вечеру подул сильный ветер. Он набежал совершенно неожиданно, и в этот момент лес представлял собой ужасную картину. Высокие деревья качались и гнулись со страшной силой, воздух наполнился шумом и грохотом от трескавшихся и падавших деревьев, смешавшимся со свистящими звуками от пролетавших над нами оторванных громадных веток. Мартин что-то кричал мне над самым ухом, но я ничего не слышал из-за оглушительного воя бури. Он указал мне на реку, и я стал двигаться в этом направлении, борясь с сильными порывами ветра. Небо было покрыто черными тучами, и в полуосвещенном лесу нам пришлось продвигаться вперед очень медленно. Пройдя некоторое расстояние, я обернулся, чтобы посмотреть на Мартина, и то, что я увидел, остановило биение моего сердца: высокое дерево медленно нагибалось, готовое упасть, одно мгновение оно висело в воздухе, как будто удерживаемое чьей-то сильной рукой, затем будто устремилось вниз со страшной силой. Мартин как раз стоял на его дороге.

Напрасно я кричал — слабый звук, который срывался с моих губ, уносился ветром. Голова Мартина была наклонена от порывов ветра, так что он даже не подозревал о грозящей ему опасности. Но вот он поднял голову, увидел свое опасное положение и сделал прыжок вперед, но было поздно — громадное дерево, летевшее теперь с быстротой молнии, накрыло его своими ветками и повалило наземь.

Крик ужаса замер на моих губах. Между листьями, покрывавшими моего друга, не видно было никакого движения — только ветер трепетал между ними.

Глава XIV Капитан Джон Гоукинс

Некоторое время я стоял как вкопанный; какой-то твердый комок подкатил к моему горлу и душил меня; глаза наполнились слезами. Я бросился в листву упавшего дерева и как сумасшедший стал раздвигать ветви, пока не увидел неподвижную фигуру Мартина, лежавшую среди листьев лицом вниз. Из глубокой раны на голове медленно текла кровь и сбегала тонкой струей по бледнеющей щеке. Я дрожал от страха; с большим трудом мне удалось взвалить его себе на плечи и, шатаясь, направиться к открытому месту близ реки. Осмотрев его рану, я поторопился к реке за водой, чтобы привести его в чувство. Ветер в лесу завывал еще громче; река неистово бурлила и пенилась; черные тучи застилали небо.

Когда я бежал обратно от реки, первые тяжелые капли дождя ударили мне в лицо, а ветер еще яростнее завыл между деревьями высокой певучей нотой. Не успел я добежать, как начался потоп. В мгновенье ока я был сбит с ног и промок до костей. Мне пришлось двигаться к Мартину ползком, задыхаясь от сильных порывов ветра. Земля дрожала от падения громадных деревьев, треск от которых раздавался со всех сторон.

Я застал Мартина сидевшим, хотя по лицу видно было, что он очень слаб.

— Черт возьми! Я уже собирался идти разыскивать вас, — сказал он. Голос его был слаб, но спокоен. — Я думал, что вы убиты или придавлены деревом.

— Слава богу, вы живы! — закричал я, чрезвычайно обрадованный. — Я боялся, что вы погибли. Я побежал за водой, и дождь настиг меня дорогой.

— Моя голова дьявольски разбита, — ответил он, — и все тело в ушибах, но думаю, что кости целы. Черт побери! Я все-таки счастливый человек: еще один шаг — и я был бы готов. Теперь же повреждения небольшие.

Еще долго бушевала буря, и только к ночи утих ветер и прекратился дождь. По сваленным и разбитым деревьям мы направились к нашей лодке. Уже был близок рассвет, когда мы добрались до форта и, ответив на вопросы сонного часового, пошли к себе домой. Стаскивая с себя промокшую одежду, я заметил Мартину, что эта страна — Новый Свет — совсем не такая уж скучная, как мы считали. Мартин засмеялся и осторожно пощупал свою разбитую голову.

— Конечно нет: не такая скучная, хотя мало удовольствия сражаться со стихиями. Кто спасается в борьбе с ними, то только благодаря счастью, а не зоркому глазу или изворотливому уму. Но когда вступает в бой человек с человеком, когда кисть руки противопоставляется кисти, ловкость — ловкости, тогда победит тот, кто с наибольшей пользой употребит свои таланты. Такое приключение, как наше, показывает, что многое зависит и от случая.