Красный нуар Голливуда. Часть II. Война Голливуда - [32]
Едва вспыхнул мятеж, Майлстоун предложил Вангеру актуализировать роман своего друга Эренбурга «Любовь Жанны Ней» (уже экранизированный Пабстом), переделав русских эмигрантов в испанских беженцев в Париже. Восхищение Муссолини, которое Вангер демонстрировал годом раньше, не помешало ему взяться за проект. Почти год над сценарием под рабочим названием «Воздушный замок» (затем — «Река синеет») корпел Одетс. «Первый революционный драматург Америки» сочинил «несуразную мелодраму, не имеющую ничего общего с романом и не связанную с событиями в Европе» (Лоусон).
Пока он мучился, Paramount выпустил «Последний поезд из Мадрида», а Fox — «Любовь под огнем». Репутация «Блокады» как первого фильма на тему, таким образом, не обоснована.
Впрочем, эти фильмы о войне ничего не сказали по существу (хотя симпатии авторов явно не на стороне республики), война — фон для мелодраматических коллизий. «Любовь под огнем» — вообще детектив о краже драгоценностей. «Последний поезд» напоминал «Шанхайский экспресс»: из горящего Мадрида эвакуировалась разношерстая интернациональная компания. Два закадычных друга, оказавшиеся по разные стороны баррикад и влюбленные в одну женщину. Корреспондент-янки, зачарованный республиканской девушкой-солдаткой. Республиканец, дезертировавший не в силах приводить в исполнение смертные приговоры.
Брин — неожиданное свидетельство цензурной объективности — санкционировал сценарий только после удаления двух эпизодов. В одном из них сапог республиканца садистски наступал на руку лежащего человека с зажатым в ней распятием. В другой республиканцы массово казнили несчастных «контрреволюционеров».
Отголосок — но только отголосок — Испании прозвучал в Голливуде лишь еще раз. Герой «Того самого возраста» (1938) — стареющий репортер, утомленный фронтовым опытом и находящий утешение в романе с юной дочерью друга.
Голливуд трижды объявлял о подготовке фильмов на тему Испании. Сюжеты «Солнечных каникул» (Universal) и «Испанского омлета» (MGM) неизвестны: в любом случае оба проекта канули в небытие. Зато анонсированный Зануком «Алькасар» (Fox) вызвал бурю эмоций. Оборона тысячей мятежников толедской крепости Алькасар от десятитысячных сил республиканцев — один из ключевых мифов франкистской пропаганды, превозносившей подвиг якобы юных «кадетов».
Курировал фильм легендарный херстовский репортер Никербокер, побывавший на всех войнах, выпавших на его век. Друг Дюранти, но антикоммунист, он получил Пулитцеровскую премию за критические репортажи о Первой пятилетке. Противник нацизма, покинул Германию после победы Гитлера. Испанскую войну освещал со стороны мятежников, но Франко отверг просьбу прикомандировать его к марокканским подразделениям, а попытка нелегально проникнуть в Испанию из Франции стоила 36-часового ареста в Сан-Себастьяне. Сам того вряд ли желая, Никербокер своим интервью с Гонсало де Агилерой Мунро, пресс-атташе Франко (Washington Post, 10 мая 1937-го), способствовал делу антифашизма больше, чем дюжина коминтерновцев. Мунро вещал о «расовой войне господ против рабов». Предвкушал расстрел пятидесяти тысяч «рабов» после взятия Мадрида. Мунро был безумен в буквальном смысле слова — в 1964 году он застрелит двух своих взрослых сыновей и отправится угасать в психиатрическую клинику, — но пока его безумие никого не смущало.
В хоре возмущенных «Алькасаром» голосов выделялся голос великого кинокритика-коммуниста Айвара Монтегю, опубликовавшего открытое письмо Зануку (New Theater and Film, март 1937-го). Выказывая уважение великому продюсеру, британец как бы опровергал его искренние заблуждения. Вы думаете, что снимете фильм о горстке героев? Нет, вы собираетесь восславить «вооруженных до зубов предателей»: не героических мальчишек — хладнокровных убийц. Тех, кто, проиграв уличные бои с безоружным народом, увел в крепость на забаву и расправу женщин-заложниц. Тех, кто соревновался в снайперской меткости, расстреливая со стен Алькасара простых горожан. Тех, наконец, чье вызволение из осады марокканцы отметили, забрасывая гранатами и поджигая госпитальные палаты с ранеными республиканцами. Завершалось письмо грозно: «Наступит день, мистер Занук, когда вы об этом пожалеете». Занук поразмыслил и похоронил замысел «Алькасара».
Тем временем, зайдя в тупик, Вангер по совету Клёрмана вызвал из Нью-Йорка Лоусона: два года не имея заказов в Голливуде, он предавался политике и театру (его пьесу как раз ставила «Группа») на Восточном побережье.
Удачно, однако, все совпало: Лоусон смог приступить к руководству голливудским обкомом, а Вангеру предложил «замысел кульминационной ситуации»:
Морской порт, находящийся в руках лоялистов, окружен с суши армиями Франко, а с моря блокирован немецкими и итальянскими субмаринами. Население умирает от голода; люди узнают, что корабль с продовольствием пытается проникнуть в порт, и мы наблюдаем их лица, когда они собираются на холме, чтобы наблюдать за морем. Возникают слухи о том, что корабль потоплен. Однако ему удается прорваться через блокаду и благополучно войти в порт.
Лоусон подразумевал советское судно и фильм воображал тоже в советском духе, с народной массой в качестве главного героя. Но при всей благожелательности продюсеров народ не мог быть главным героем в фильме с участием Генри Фонды и Мадлен Кароль: или масса — или звезды.
Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики».
Увлекательная книга культового российского кинокритика Михаила Трофименкова, повествующая о криминальной жизни французской столицы.(задняя сторона обложки)Культовый кинокритик Михаил Трофименков, сотрудник издательского дома «Коммерсантъ», профессиональный историк, удостоенный всех возможных и невозможных наград в области журналистики, в этой книге выступает в неожиданном амплуа. Он открывает читателям опасный, подпольный, призрачный Париж преступлений и заговоров, безумцев-оборотней и бандитов-романтиков.
Документальный роман «Красный нуар Голливуда» рассказывает о политической борьбе, которая велась на «фабрике грез» в 1920–1960‐х годах. Несколько десятилетий Америка жила в страхе перед коммунистическим заговором. Итогом «красной паники» стали «охота на ведьм» и крах Старого Голливуда. Первая часть тетралогии посвящена 1930-м. В задушенном Великой депрессией Голливуде рождается профсоюзное движение. Вслед за тысячами американцев кинематографисты совершают паломничество в СССР. С Бродвея, писать для звукового кино, приезжают красные сценаристы.
Герои этой книги – люди, воплощающие в себе двадцатый век. Те, чьи судьбы стали перекрестьем исторических сюжетов, политических противоречий, идеологических сомнений и духовных поисков века. Наши – Баталов, Бродский, Тихонов, Юрский и многие другие – и зарубежные, среди которых Антониони, Мастроянни, Том Вулф, Хантер Томпсон и десятки других. Калейдоскоп имен и судеб складывается под пером Михаила Трофименкова в портрет века – трагического и величественного. Продолжение бестселлера «XX век представляет. Кадры и кадавры». Содержит нецензурную брань.
НОВАЯ КНИГА знаменитого кинокритика и историка кино, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», удостоенного всех возможных и невозможных наград в области журналистики, посвящена культовым фильмам мирового кинематографа. Почти все эти фильмы не имели особого успеха в прокате, однако стали знаковыми, а их почитание зачастую можно сравнить лишь с религиозным культом. «Казанова» Федерико Феллини, «Малхолланд-драйв» Дэвида Линча, «Дневная красавица» Луиса Бунюэля, величайший фильм Альфреда Хичкока «Головокружение», «Американская ночь» Франсуа Трюффо, «Господин Аркадин» Орсона Уэлсса, великая «Космическая одиссея» Стэнли Кубрика и его «Широко закрытые глаза», «Седьмая печать» Ингмара Бергмана, «Бегущий по лезвию бритвы» Ридли Скотта, «Фотоувеличение» Микеланджело Антониони – эти и многие другие культовые фильмы читатель заново (а может быть, и впервые) откроет для себя на страницах этой книги.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
В монографии осуществлен анализ роли и значения современной медиасреды в воспроизводстве и трансляции мифов о прошлом. Впервые комплексно исследованы основополагающие практики конструирования социальных мифов в современных масс-медиа и исследованы особенности и механизмы их воздействия на общественное сознание, масштаб их вляиния на коммеморативное пространство. Проведен контент-анализ содержания нарративов медиасреды на предмет функционирования в ней мифов различного смыслового наполнения. Выявлены философские основания конструктивного потенциала мифов о прошлом и оценены возможности их использования в политической сфере.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.