Красный нуар Голливуда. Часть II. Война Голливуда - [19]

Граф с таким титулом, тем более граф неподдельный — это чересчур даже для опереток о кукольных монархиях Центральной Европы. Еще более чересчур его политическое лицо. «Красный граф» был бойцом трехмиллионной военизированной организации «Рейхсбаннер», наравне с нацистами и коммунистами дравшейся за власть над немецкой улицей. Партия католического Центра, которую он официально представлял, входила в «Рейхсбаннер» де-юре как полноправный участник, но доминировали там эсдеки, а салютовали сжатыми кулаками: почти как «Рот фронт». Граф был даже радикальнее эсдеков: летом 1932-го он уговаривал их нанести упреждающий удар по нацистам, свергшим социал-демократическое правительство Пруссии.

Снайперский расчет Каца — взять графа с собой в Голливуд. Встреча с настоящей «породой» превращала магнатов в робких парвеню. В отличие от Мюнценберга и Каца, втягивавших в свои акции то барона Ротшильда, то графа Каройи — первого президента Венгрии, то леди Асквит — вдову британского премьер-министра.

Граф не приехал в Голливуд, а сошел с небес на собственном самолете: шик, немногим доступный. У трапа его встречал кардинал Джон Кэнтуэлл, чей перстень граф, недавно удостоенный беседы с Пием XI, благоговейно поцеловал под магниевые вспышки. Тальбергу и прочим уорнерам оставалось завидовать: им не грозило целование кардинальского перстня.

Неудивительно, что на банкет пришли все приглашенные, а пригласил Кац всех: Тальберга, Уорнеров, Селзника, Голдвина, Вангера, основателя Bank of America Амадео Джаннини. Кэнтуилл благословил присутствующих, но когда начались здравицы в честь Сталина, удалился по-английски.

Газеты, кажется, не иронизировали, величая Бреду «преподобным отцом». Не распустил ли Кац слух о своем духовном сане? Это было бы в его духе.

Кардинал благословил коминтерновца Каца.

Бреда не просто режиссер, но гениальный режиссер, остро чувствующий эстетику абсурда.

Спонсировал банкет Джозеф Брин, антикоммунист и юдофоб: Бреда не просто продюсер, но гениальный продюсер.

Бреда выступал в компании судьи и раввина на собрании 2 500 представителей общественности, к кино отношения не имевшей, и «зажигал» на антифашистских вечеринках. Если верить Стэндеру, на одной только вечеринке в его доме он собрал сорок тысяч на правое дело: сумма нереальная, но где Кац и где реальность?

На заседании оргкомитета АЛГ в Wilshire Ebell Theatre 23 июля ее председателем избрали Дональда Огдена Стюарта, почетным председателем — Дороти Паркер, секретарем — ее мужа Кемпбелла. В правление вошли коммунисты (Биберман, Россен, Фараго, Ларднер), либералы (Филип Данн), консерваторы (Герман Манкевич). Джек Уорнер и Карл Леммле сидели рядом с Лоусоном: сюрреализм, да и только.

В «республиканце голубых кровей» Стюарте, млевшем от чести сидеть на банкете одесную Бреды, открылась «патологическая склонность к оргработе». Наверстывая прожженные годы, он развил столь бешеную активность, что родился анекдот:

Проснувшись утром, ФДР велит принести сок, кофе и первые одиннадцать телеграмм от Стюарта.

Стюарту было не привыкать к насмешкам. После его скоропостижного обращения в марксизм по Голливуду уже гуляла хохма: «Знаете, что случилось с Доном? Он переходил дорогу, попал под грузовик, получил сотрясение мозга, а, когда очнулся в больнице, понял, что он коммунист».

Рождение АЛГ праздновали в Shrine в октябре. Гостей встречали Ирвинг Берлин и Гейл Сондергаард. Мэр Фрэнк Шоу произнес речь, Эдди Кантор размахивал какой-то бумажкой, уверяя, что это чек на миллион, которым нацистские агенты пытались купить его отсутствие на вечеринке, но ничего у них не вышло.

* * *

Сам Кац в оргмероприятиях не участвовал: он вернулся в Нью-Йорк. Вслед ему летели письма Ланга.

Мне так тебя не хватает. Когда ты был здесь, мне казалось, что я могу сделать хоть что-нибудь для дела, близкого моему сердцу… Ты вернул мне чувство сопричастности.

Кац втолковывал:

Нам чрезвычайно важно найти художников, верящих в наше дело.

Словно отчитываясь перед комиссаром, Ланг хвастался, что, работая над фильмом «Жизнь дается один раз» (1937), вовлек в АЛГ продюсера Вангера, жаловался, что тот выкорчевывает из сценария социально-политические аллюзии, мечтал взять реванш на следующем фильме «Ты и я» (1938) с музыкой Курта Вайля: «с музыкой и песнями на социальные темы, важнейшие для Америки, но написанные в веселой, легкой, юмористической манере».

Годы спустя Ланг, контуженный «красной паникой», заговорит так, словно этих писем никогда не было.

Это было в 1934 году, когда я только что приехал в страну и не знал ни слова по-английски. Я получил письмо — памфлет какого-то американского демократического общества, где меня просили что-то подписать. Я посмотрел, чьи там были подписи, и увидел среди прочих Томаса Манна. Тогда я подумал: прекрасно, Томас Манн и демократия, а я на все сто за демократию, все прекрасно. И подписал. Позже я случайно узнал, что за этим обществом скрывалась коммунистическая организация, и в течение полутора лет не мог найти работу в Голливуде.

Я никогда не был коммунистом. ‹…› У меня было много друзей-коммунистов. Всем было безразлично, что происходит в Германии. Некоторые из нас чувствовали, чтó приближается, но только коммунисты (по крайней мере, мы так думали) противостояли Гитлеру. Мы создали АЛГ, и многие знаменитые беженцы поддержали нас: Эрнст Толлер ‹…› знаменитый чешский поэт Киш, некто Отто Кац. ‹…› У меня сохранились пластинки, которые мы записывали и подпольно переправляли в Германию.