Красный Наполеон - [42]

В этот полный событий февраль 1934 года мне суждено было пережить целый ряд потрясений. Война оказала на народное хозяйство более сильное влияние, чем я предполагал. Более всего меня беспокоило то, что американцы в массе своей не отдавали себе отчета в ужасных последствиях происходившего.

В силу подавляющего перевеса объединенного красного флота, американский флот принуждав был укрыться в гаванях, и над океаном главенствовал неприятель.

Большая часть американского торгового флота – двадцать тысяч приходов с общем тоннажем в пятнадцать миллионов тонн – застряло в чужих портах – или была захвачена в открытом море.

Падение американского экспорта, выразившегося за предыдущий год в пяти миллиардах долларах, привело к тому, что ряд промышленных предприятий приостановился, а склады, магазины и порты Америки ломились от машин, металлических изделий, шелков, хлопчатобумажных тканей, химикалий и зерна.

Отказ от импорта повлек за собой в стране недостаток в резине, свинце, хинине, растительных жирах, чае, кофе, что тут же отразилось на укладе каждого единичного хозяйства. Затем приобретение ряда продуктов было нормировано.

Разразившаяся война лишила американцев надежды на то, что удастся получить с Европы долги, явившиеся результатами предыдущей войны – все новые и новые налоги и займы должны были покрыть невероятные расходы. На Уолл-Стрите разразился ряд банкротств, повлекших за собой осложнения в большом количестве фирм, работавших во всей стране. Вкладчики штурмовали банки, и правительство принуждено было объявить мораторий.

Президент Смит созвал экстренное заседание конгресса, которое должно было санкционировать ведение войны. Военный министр предложил конгрессу закон об обязательной воинской повинности. И закон этот был принят в обеих палатах подавляющим большинством голосов. Пацифистское меньшинство, находившееся в оппозиции, попыталось выставить проект о добровольческих формированиях, но проект этот был отклонен.

Избирательный аппарат страны был тут же использован для новой задачи и принял на учеты всех мужчин от восемнадцати до сорока пяти лет от роду. Перепись дала следующий результат: в стране оказалось 19 миллионов мужчин, способных носить оружие, – пятнадцать процентов всего населения. Государственный департамент разослал по штатам квоты, и президент призвал под знамена первый миллион бойцов.

Костяком формируемо армии явился офицерский состав регулярных частей и сто десять тысяч офицеров, числившихся в запасе.

– У нас очень скудные запасы снаряжения, – жаловался мне один из моих приятелей. – Увеличение кадров милиции с двухсот восьмидесяти тысяч до трехсот тысяч поглотило все наши запасы. Нам приходится обучать наших новобранцев, не выдав им обмундирования и снабдив их вместо ружей палками. Мы стоим перед необходимостью удесятерить наши кадры – с тем же успехом мы могли бы разбавить молоко десятикратным количеством воды. На сей раз наша военная промышленность оказалась гораздо менее подготовленной, чем перед нашим вступлением в войну в 1917 году. Тогда вступлению в войну предшествовала долгая подготовка и работа на Оборону.

– Европейская и азиатская промышленность давно уже работала на нужды армии, – сказал мне Джимми Ходжинс из торгового департамента. – Вам об этом известно лучше, чем кому бы то ни было. А наши станки заняты изготовлением граммофонных иголок, радиопринадлежностей, вентиляторов и приборов для маникюра.

Особенно чувствительным оказался недостаток в противогазах… Имевшегося запаса противогазов было недостаточно для того, чтобы снабдить ими армию, не говоря уже о снабжении ими гражданского населения.

Впрочем, и без понуждения со стороны правительства ряд фабрик немедленно же приступили к них производству и выбросили на рынок большое количество масок, которые тут же были раскуплены перепуганным населением по баснословно высокой цене.

Впоследствии выяснилось, что противогазные маски, изготовленные наспех и без соответствующего надзора, оказались совершенно несоответствующими своему назначению, что многим стоило жизни.

Боязнь воздушного налета и бомбардировки вызвала небывалую вспышку шпиономании в стране – толпа подожгла в Нью-Йорке китайский квартал, в Чикаго громили дома негров, в Калифорнии линчевали японцев.

В Гарлеме арестовали Горкуса Марвея, президента негритянского ордена „Черное Перо“ – при этом был обнаружен большой запас прокламаций, призывавших американских негров к восстанию.

Соответствующий результат дали и облавы, предпринятые полицией в коммунистических клубах. Были обнаружены попытки взорвать мосты, порчи динамомашин и пр.

В политическом отношении страна сплотилась и образовала единый фронт, но каждое новое заседание кабинета вскрывало вое новые и новые пробелы в стране. Дело дошло до открытого конфликта между военным и морским министерствами по вопросам снабжения, что также не могло способствовать успешному проведению мобилизации.

Центром внимания стали события на тихоокеанском побережье Мексики.

Теснимые американские войска оказывали жестокое сопротивление. По мере того, как неприятельский десант расширял базу своей деятельности и захватывал новые участки побережья, задача его облегчалась, потому что он получал возможность увеличить свои силы. Неприятельский нажим к югу все увеличивался, и было ясно, что рано или поздно ему удастся достигнуть Панамского перешейка.