Красный корсар - [21]

— Большое судно! Его не так просто догнать.

— Это уж как придется, — с готовностью отозвался Фид. — Если он поставит паруса и ветер будет попутный, даже королевский крейсер измотается, прежде чем сблизится с ним настолько, чтобы можно было забросить абордажные крючья, но, если бы его затерло, когда он идет круто по ветру, я бы взялся напасть на него с наветренной стороны.

— Друзья, — прервал Уайлдер, — теперь вам пора узнать кое-что насчет моих планов. Больше двадцати лет мы служили вместе и, можно сказать, были однокашниками. Я был еще совсем ребенком, Фид, когда ты привел меня к своему капитану, и ты не только спас мне жизнь, но и помог стать офицером.

— Да, да, мистер Гарри, вы были тогда не очень-то объемистым грузом и не нуждались в капитанской койке, вам хватало и короткого гамака.

— Я у тебя в большом долгу, Фид, за твое благородство и, должен добавить, за твою неизменную преданность мне с тех пор.

— Это верно, я твердо гнул свою линию, мистер Гарри, и не отпускал своих крючьев, хоть вы частенько грозились списать меня на берег. Что до Гвинеи, то для этого парня с вами всегда хорошая погода, какой бы ни дул ветер; а вот между нами легко поднимается шквал, вы и сами это видели из нашего небольшого спора насчет лодки…

— Хватит об этом, — прервал Уайлдер, видимо, сильно взволнованный горестными воспоминаниями о далеком прошлом. — Вы оба знаете, что нас разлучит только смерть, если, конечно, вы сейчас сами не пожелаете расстаться со мной. Знайте же, что я решился на одно отчаянное предприятие, которое легко может погубить и меня и всех, кто станет мне сопутствовать. Мне не хочется расставаться с вами, друзья, ибо разлука может оказаться вечной, но в то же время вы должны знать опасности, которые вас ожидают.

— А по суше еще много придется ходить? — напрямик спросил Фид.

— Нет. Все дело, каково бы оно ни было, придется делать на море.

— Тогда доставайте свои корабельные книги и найдите место, где нарисовать два скрещенных якоря — знак, который заменяет все буквы двух слов «Ричард Фид».

— Но все же, когда ты узнаешь…

— А мне знать ни к чему, мистер Гарри. Разве мало я с вами плавал, когда мы узнавали маршрут после того, как распечатывали конверт с приказом? Неужели теперь я изменю долгу и не доверю вам свой старый остов? А ты, Гвинея, что скажешь? Плывешь с нами? Или высадить тебя на берег, вон там, на низком мысу, и оставить сводить знакомство с ракушками?

— Мне и с вами хорошо, — пробормотал негр, как всегда всем довольный.

— Да, да. Гвинея — он вроде как баркас каботажников: все время тащится в вашем кильватере, мистер Гарри. А я вот частенько выхожу на траверз вашему клюзу 37 или врезаюсь носом вам в корму. Во всяком случае, оба мы, как видите, плывем с вами и всеми условиями вполне довольны. А теперь скажите нам, что нужно делать, и никаких больше разговоров.

— Не забывайте: я вас предупреждал, — ответил Уайлдер. Он понимал, что преданность его спутников беспредельна и ни в каком поощрении не нуждается, и по длительному и суровому опыту знал, как слепо он может полагаться на их верность, несмотря на те или иные слабости, присущие таким людям, как они. — Помните, о чем я вам говорил. А теперь гребите к судну, что стоит на рейде.

Фид с негром быстро исполнили приказание, и шлюпка понеслась по волнам между островком и берегом, который по сравнению с ним казался материком. Приблизившись к кораблю, гребцы стали работать веслами слабее, а затем и вовсе их положили: Уайлдер предпочитал, чтобы шлюпку медленно несло течением к судну, ибо он хотел хорошенько осмотреть его, прежде чем взойти на борт.

— Вам не кажется, что на нем абордажные сетки 38 подтянуты к снастям? — спросил он, понизив голос, чтобы его не слышали на судне, и с большим интересом дожидаясь ответа.

— По-моему, да, — ответил Фид. — У работорговцев совесть всегда немножко нечиста, и они не очень-то смелы, разве что когда охотятся за каким-нибудь молодым негром на побережье Конго. Ну, а в такую ночь, при береговом ветре и ясном небе, столько же шансов на то, что сюда заглянет французский корабль, сколько на то, что меня назначат лордом, адмиралтейства, а это, очевидно, произойдет не скоро — король пока еще не слишком хорошо осведомлен о моих заслугах.

— Но эти ребята, несомненно, готовы устроить весьма теплую встречу любому, кто захотел бы взять их на абордаж! — продолжал Уайлдер, привыкший к цветистым сравнениям, которыми Фид любил пересыпать свою речь. Нелегко захватить судно, так хорошо подготовленное к бою, если только команда его состоит из настоящих людей.

— Могу поручиться, что очередная вахта в полном составе дремлет там сейчас прямо у пушек, а с кат-балки 39 и гакаборта 40 все отлично просматривается. Однажды на «Гебе» сидел я с подветренной стороны на ноке 41 рея и вот вижу, с юго-запада движется на нас из открытого моря парус…

— Тс-с! На палубе зашевелились!

— Ясно, зашевелились: кок рубит плашку и, наверно, капитан потребовал ночной колпак 42.

Но тут голос Фида был заглушен зычным окликом с корабля, похожим на рев морского чудовища, внезапно высунувшего голову из воды. Впрочем, наши искатели приключений сразу сообразили, что это всего лишь обычный способ окликать любую шлюпку. Уайлдер встал во весь рост и ответил.