Красный кардинал - [23]

— Там хоть до еды дошло? — заговорщицки поинтересовалась Александра.

Ей хватило одного взгляда на брата и Алису, чтобы понять, каким будет этот «обед». Александре приятно было отметить, что ее инстинкты работают идеально. Да и Ян не стал притворяться, будто он не такой и все не так:

— Пообедал я уже один, но тебе захватил бутерброд. Алиса не возражала бы.

— Не сомневаюсь в этом.

Алиса ей понравилась. Пока у Александры было только первое впечатление, но оно оказалось благоприятным. Красивая девочка, ухоженная, домашняя, а главное, влюбленная в Яна. Хорошо бы, если бы он выбрал такую!

— Когда будешь здесь? — уточнила она.

— Через полчаса примерно.

— Хорошо, тогда я вызову Андрея Нефедова, пусть тоже явит свое великолепие.

Она позвонила Нефедову, а после этого так и осталась на скамейке. Александра прикрыла глаза, чувствуя, как кожи касается тепло осенних лучей. Редкий подарок — но потому особенно важный. В такие моменты Александре казалось, что она пропитывается солнечным светом, насыщается им, чтобы потом он сохранил в ней жизнь в самые холодные дни зимы.

Услышав шум неподалеку от себя, она лениво приоткрыла один глаз и вздрогнула, увидев среди оголенных веток ярко-красное пятно. Александра чувствовала себя так, будто сквозь ее тело пропустили заряд электричества. Она мало чего в жизни боялась, но этого — всегда… Испуг заставил ее распахнуть глаза и присмотреться к оголенному осенью дереву внимательней.

Конечно же, она ошиблась, и можно было выдыхать. Красное пятно оказалось полусдувшимся воздушным шариком, запутавшимся среди веток. Он привлекает внимание, но он, бесформенный и сникший, не пугает. Он ведь совсем не похож на маленькую красную птичку…

Она никогда не видела красных кардиналов до того, как попала в США. Не только саму птичку, даже ее изображение. Да и не удивительно: нигде больше ее не любят так, как в Штатах.

Красный кардинал удивительно красив. Это живое, подвижное создание, самки которого еще могут затеряться среди веток, а вот самцы, обладающие кроваво-красным оперением, — вряд ли. Их звездный час наступает зимой, когда все вокруг становится черно-белым, и только они будто бросают вызов самой природе.

Красотой красного кардинала разрешено любоваться только издалека. Единственное, что дозволено делать людям, — это устанавливать на заднем дворе кормушки для птиц, надеясь, что однажды к ним залетит очаровательный гость. По закону красный кардинал не должен содержаться в неволе.

Но Джонни Сарагосу законы никогда не волновали. Если он похищает и убивает людей, какое ему дело до птиц? Красные кардиналы и привлекали его тем, что ими нельзя было обладать!

В его комнате стояло пять клеток с этими певчими птицами. Они, напуганные и нервные, давно уже не видели солнечного света — и давно не летали. Но деваться им было некуда, они никогда не выбрались бы из своих роскошных, покрытых золотом и украшенных драгоценными камнями домиков.

С помощью этих птичек Сарагоса и победил Александру. Не сломал — но все-таки победил.

Он привык к тому, что пленные девушки рано или поздно покорялись ему. Он считал, что обязан этим своему таланту любовника. Александра предполагала, что несчастные просто хотели хоть как-то избавиться от боли, поэтому делали все, что им скажут.

Сама она тоже страдала каждый раз, когда он приходил к ней. Она кричала и плакала. Но Александра никогда не говорила того, что он хотел от нее услышать. Сначала это забавляло Сарагосу, а потом все больше злило. Это уже стало вопросом принципа!

Когда ее забрали из собственной комнаты пыток и привели к нему, Александра знала, что добром это не кончится. Сарагоса был не из тех, кто что-то делает просто так, у каждого его решения нужно было искать скрытый смысл.

В отличие от своих пленниц, Джонни жил в весьма комфортных условиях. За окнами его комнаты раскинулся пышный сад, но сбежать туда Александра не надеялась: на окнах были установлены решетки. Стены и потолок были выкрашены в золотой цвет, на полу лежал бардовый ковер. Золотой цвет вообще оказался фетишем Джонни. Он доминировал в мебели, блестел на светильниках, вместе с рамами обрамлял картины. Золотым был и стеганый халат, в котором Сарагоса встречал свою пленницу.

Доверять Александре он не собирался. Ее руки всю дорогу были скованны цепью, которую теперь пристегнули к большому кольцу у изголовья кровати. Александра относилась ко всему этому с терпением пленной императрицы. Она уже заметила, что молчание задевает Сарагосу куда больше, чем оскорбления, слезы и мольбы о пощаде.

— Как тебе здесь? — поинтересовался Джонни, когда охранники, сопровождавшие Александру, вышли.

Она не ответила, уставившись в одной ей видимую точку.

— Алиша, маленькая моя, поговори со мной!

«Хрен себе откуси», — подумала Александра, но не сказала ни слова.

Обычно это выводило его из себя, теперь — нет. Он, казалось, был даже доволен тем, что она все еще сопротивляется. От этого Александре стало немного не по себе: она не представляла, что он мог придумать.

Тогда он и показал ей птиц. Пять золотых клеток. Еще пять жизней, принадлежащих только ему. Красные кардиналы были запуганными и нервными, но даже так красивыми. После всего, что Александре довелось вынести за последние дни, видеть птиц было на удивление приятно — как символ мира, в который она надеялась вернуться.