Красный герб - [33]

Скорее всего, Мажента Сизза продолжит распространять ISS комплекты по Ускоренному Миру. Если он хочет остановить её, ему нужно напасть прямо сейчас, убить её, а затем продолжать делать это каждый час, пока у неё не закончатся очки. С их разницей в силе это вполне возможно.

Но... о том, что они могут так поступить, знала и сама Мажента. Она могла сбежать в тот самый момент, когда они очистили Минт и Плам от ISS комплектов, и тем самым обезопасить себя.

Но она не сделала этого. Она подошла к Харуюки и Тиюри, чтобы поговорить с ними. И в её действиях, включая передачу двух карт, трудно уловить намёк на западню или подлость. Скорее всего, Мажента вернулась на поле проигранной битвы из-за своей гордости, с которой ничего не мог поделать даже её ISS комплект.

И Харуюки не мог ударить такого противника в спину.

Он отвёл взгляд от удаляющегося силуэта, нагнулся и подобрал с земли чёрные карты. Сбоку послышался обеспокоенный голос Тиюри:

— И-их точно можно трогать?

— Если не нажимать кнопку использования и не давать команду на активацию, то ничего плохого произойти не должно... — сказал Харуюки, но ему самому становилось не по себе от того, что именно он держит в руках, поэтому он быстро открыл меню и поместил обе карты в инвентарь.

Закончив, он вновь поднял голову. Фигура Маженты Сизза на площади уже исчезла.

Пытаясь переварить возникшую в нём странную смесь из чувств, Харуюки повернулся налево. Два аватара-девочки, которых Шоколад держала в руках, как раз начали пробуждаться, и их тонкие ручки мелко вздрогнули.

Харуюки попытался было подойти к ним, но тут его схватила Тиюри.

— Давай лучше оставим их наедине друг с другом, — шепнула она, и Харуюки согласно кивнул.

Они смотрели издалека и не слышали происходящего, но видели, как Шоколад Папетта, Минт Миттен и Плам Флиппер неторопливо разговаривают друг с другом. Спустя какое-то время они протянули друг к другу коричневые, голубые и фиолетовые руки и крепко обнялись.

От этой прекрасной картины дух Харуюки захватило настолько, что он не сразу заметил, как в нижнем левом углу поля зрения появилась новая фигура. Когда он, наконец, заметил её, он едва не подпрыгнул на месте. Это оказался похожий на броненосца Энеми с сияющим рубином во лбу — Култян.

Хотя Шоколад и отдала ей команду «лежать», та, видимо, не сдержалась. Энеми подошёл к девочкам и, мурлыча, потёрся о них своей гладкой головой.

Харуюки продолжал молча наблюдать за всеми четырьмя членами Легиона «Пети Паке». В какой-то момент Тиюри взяла его за руку, но когда это произошло — он и сам не заметил.

Хотя поход в Сетагаю, который должен был стать простой тренировкой с участием Энеми, превратился сначала в неожиданное знакомство, а затем и яростную битву, Харуюки всё равно благодарил судьбу за то, что случилось здесь и сейчас.

Тиюри, судя по всему, думала также. Слуха Харуюки коснулись слова, явно произнесённые сквозь счастливые слезы:

— Я так рада...

Харуюки казалось, что они провели в ускоренном состоянии довольно длительное время, но когда они вернулись в реальный мир, то он увидел, что не успело пройти и минуты.

Из приоткрытой двери доносился заманчивый запах свинины в соусе, но до ужина, который должен начаться в половину седьмого, оставалось ещё почти десять минут. «А ведь я столько летал, ждал и сражался!» — мысленно пожаловался Харуюки, но, увы, бёрст линкер не мог замедлить время для своего сознания.

Он, продолжая лежать на кровати, заметно более мягкой по сравнению с его собственной, медленно выдохнул.

— Ну ладно, Хару, давай хоть тут плакать не будем, — послышался голос слева, и Харуюки рефлекторно повернулся.

И действительно, стоило ему так сделать, как из глаз скатилась таинственная жидкость, пробежала по щеке и упала на покрывало.

— Я н-не плакал! — запротестовал он, словно маленький мальчик, и быстро вытер глаза ладонью, но слёзы продолжали течь, словно из прохудившейся трубы.

Понимая, что спорить уже бесполезно, он собрался повернуться спиной к Тиюри...

Как вдруг сквозь пелену перед глазами увидел, что и на её лице было что-то блестящее.

— Да ты и сама плачешь, — надувшись, прошептал Харуюки.

Тиюри же не стала прятать слёзы, вместо этого широко улыбнувшись.

— Ведь... ведь меня переполняет и радость, и печаль... что я могу поделать против сразу двух эмоций?

— Ну, да... против двух, конечно, ничего... — согласился Харуюки с её странной логикой.

В то же время в глубине души он понимал, о чём она говорила.

Большую часть эмоций, которые испытывал Харуюки, провожая взглядом Маженту Сизза и Авокадо Авойдера, составляла именно «печаль».

И печаль эту подпитывали мысли о том, что всё могло сложиться по-другому.

— Почему?.. — спросил Харуюки, глядя в потолок, ощущая, как к горлу вновь подступает ком. — Почему мы должны вот так сражаться с ними?..

Если простые дуэли на обычных дуэльных полях являются именно «раундами» файтинга, где в бою сходились умения, знания и характеры, то битвы на Инкарнациях на неограниченном нейтральном поле — именно «войны», где в яростных схватках сталкивались гнев и ненависть.

Хотя Харуюки и стал бёрст линкером всего восемь месяцев назад, а пятого уровня достиг совсем недавно, он уже не раз проходил через это. И в таких битвах он не ощущал ни азарта, ни наслаждения. Сегодняшняя битва с Мажентой Сизза не оказалась исключением. Ему удалось с трудом вырвать победу с помощью Лазерного Меча, воспользовавшись уязвимостью противника, полагающегося на Тёмный Удар, но от этой победы в его сердце осталась лишь грусть.