Красный гаолян - [63]
Дедушка обыскал все сундуки и шкафы, собрал две тысячи юаней серебром, сложил в мешок и велел дяде Лоханю седлать ослика и везти деньги в условленное место.
Дядя Лохань спросил:
— Но ведь надо только тысячу?
Дедушка ответил:
— Поменьше болтай. Велено везти — вези.
Дядя Лохань поехал, подгоняя мула.
Под вечер дядя Лохань привёз бабушку обратно под охраной двух вооружённых бандитов на лошадях с ружьями, болтавшимися за спиной. При виде дедушки бандиты сообщили:
— Хозяин, наш атаман сказал, что отныне вы можете спать с открытыми воротами!
Дедушка велел дяде Лоханю привезти маленький кувшин того вина, в которое он помочился, и отдать разбойникам. Он сказал:
— Отвезите своему атаману, пусть попробует.
Дедушка проводил бандитов до околицы, а вернувшись, запер ворота, двери в дом и в комнату, крепко обнял бабушку и спросил:
— Пестрошей тебе ничего не сделал дурного?
Бабушка помотала головой, а на её глаза навернулись слёзы.
— Что такое? Он тебя изнасиловал?
Бабушка спрятала лицо у него на груди и пробормотала:
— Он щупал мою грудь…
Дедушка сердито вскочил.
— С ребёнком всё в порядке?
Бабушка кивнула.
Весной одна тысяча девятьсот двадцать четвёртого года дедушка, погоняя мула, тайком съездил в Циндао, купил два автоматических пистолета и пять тысяч патронов. Один пистолет был немецкого производства, в народе назывался «большим барабаном», а второй испанский, «головой гуся».
Вернувшись с оружием, дедушка заперся в комнате и три дня не выходил, разбирая пистолет на детали, а потом снова собирая. С приходом весны в излучине таял лёд, отощавшая рыба, которая на всю зиму уходила на дно, всплыла наверх погреться на солнышке. Отец взял один из пистолетов, повесил на плечо корзину с патронами и начал ходить вдоль излучины туда-сюда, стреляя в рыбу. Он занимался этим весь день, перебил крупную рыбу, а потом взялся за мелкую. Когда кто-то за ним наблюдал, то он даже чешуйки рыбьей не касался, а вот когда никто не смотрел — разбивал вдребезги рыбьи головы. Летом вырос гаолян. Дедушка нашёл широкий напильник и спилил с обоих пистолетов мушки.
Вечером седьмого числа седьмого лунного месяца шёл сильный дождь, гремел гром и сверкала молния. Бабушка отдала Ласке понянчить моего отца, которому было почти четыре месяца, а сама с дедушкой пошла в винную лавку в восточном дворе, закрыла окна и двери и велела дядя Лоханю зажечь лампу. Бабушка выложила на прилавок семь медяков в форме цветка сливы и отошла в сторону. Дедушка широкими шагами ходил за прилавком, а потом вдруг резко развернулся, выхватил почти одновременно два пистолета и сделала семь выстрелов — бах! бах! бах! бах! бах! бах! бах! — монеты с прилавка отлетели в стену, три пули упали на пол, а четыре застряли в стене.
Бабушка и дедушка одновременно подошли к прилавку и подняли лампу — на деревянном прилавке не было никаких следов от пуль.
Так дедушка довёл до совершенства «семь выстрелов по лепесткам сливы».
Дедушка верхом на чёрном муле приехал в маленькую харчевню на восточном краю деревни. Двери харчевни были плотно заперты, на дверной раме повисла паутина. Дедушка толкнул дверь, а когда вошёл, от трупного запаха закружилась голова. Он закрыл рукавом нос и внимательно осмотрелся. Тучный старик сидел под перекладиной, под его коленями — узкий табурет, на шее — тёмно-коричневая петля, глаза широко открыты, вывалившийся изо рта язык почернел. Когда дедушка открыл дверь, от сквозняка оборванный конец верёвки на шее старика слегка качнулся.
Дедушка дважды сплюнул, а потом отвёл мула на самый край деревни и долго-долго стоял там. Мул без конца перебирал ногами и размахивал лысым хвостом, отгоняя чёрных мух размером с боб. Дедушка размышлял довольно долго, потом оседлал-таки мула. Мул упрямо тянул шею в сторону дома, но, когда твёрдая и холодная как лёд уздечка стала причинять ему боль, развернулся. Дедушка ударил его по крупу кулаком, мул рванулся и побежал по дороге вдоль поля.
Маленький деревянный мостик через Мошуйхэ был тогда ещё цел и невредим. Начался сезон дождей, вода в реке прибыла и доходила до уровня моста, белые гребешки волн выплёскивались на его доски. Мул немного испугался и перед мостом попятился. Дедушка пару раз дал ему кулаком, но мул по-прежнему топтался на месте, и только когда дедушка приподнялся, а потом с силой опустился в седло, он выгнул спину и рысью добежал до середины моста. Дедушка натянул удила, чтобы мул остановился. По мосту текла чистая неглубокая вода, к западу от моста выскочил краснохвостый карп длиной с руку и, описав дугу, упал в воду с другой стороны. Дедушка сидел верхом и смотрел на воду, прибывающую с запада. Мул вступил в реку передними ногами, проточная вода омыла чёрную шерсть над копытами. Он осторожно дотронулся губами до гребня волны, брызги намочили длинную морду, мул втянул ноздри и оскалил белоснежные аккуратные зубы.
