Красный флаг: история коммунизма - [259]
Но центр партизанской стратегии лежал в борьбе против СССР в Афганистане. Еще до ввода советских войск афганским коммунистам противостояли могущественные повстанческие группировки — моджахеды. Администрация Картера оказывала повстанцам ограниченную военную поддержку в добавление к поддержке Саудовской Аравии и Пакистана, но помощь была существенно увеличена в 1983 году. Молодые люди со всего мусульманского мира, включая сына преуспевающего саудовского бизнесмена Усаму Бен Ладена, собирались, чтобы присоединиться к джихаду, или священной войне; это была их Гражданская война в Испании. Для Рейгана, с другой стороны, поддержка моджахедов прекрасно вписывалась в партизанскую антикоммунистическую стратегию. В отличие от иранского крыла исламистов, носившего ярко социалистическую окраску[832], моджахеды были социальными консерваторами. Также они являлись антиимпериалистическим движением и пользовались искренней народной поддержкой. Как радовался директор ЦРУ Уильям Кейси: «Вот в чем красота афганской операции. Обычно это выглядит так, что большие злые американцы избивают местных. В Афганистане все как раз наоборот. Это русские обижают маленьких»>{1230}. Американцам, конечно, предстояло глубоко пожалеть о поддержке моджахедов, когда в 1990-е они обернулись против своего бывшего покровителя. Но, согласно доктрине Киркпатрик, не имело большого значения, что моджахеды не были либералами, коль скоро они противостояли коммунистическому тоталитаризму.
Таким образом, военные силы нанесли серьезный удар коммунизму на Юге, но надежда неоконсерваторов на то, что это подорвет сам СССР, не оправдалась. На самом деле, новая воинственность Запада привела к обратным результатам, так как обострила отношения с Советами и усилила сторонников жесткого курса в политике. Отношения сверхдержав годами были хуже некуда, и в ноябре 1983 года мир подошел к ядерной войне ближе всего со времени Карибского кризиса, когда Советы приняли учения НАТО за нападение, и едва удалось избежать ответного удара[833].>{1231} Москва ностальгировала по сталинизму: престарелый Вячеслав Молотов был восстановлен в партии (часто шутили, что его прочат в генсеки), и даже поговаривали о возвращении к старой сталинской тактике мобилизации труда. Когда Леонид Брежнев умер в 1982 году, пост принял сторонник жесткой политики Юрий Андропов. Своими действиями он не вернулся в 1940-е, но все же его идеи содержали отголоски прошлого. Экономика должна была обновляться не путем рыночных реформ и либерализации, а за счет усиления рабочей дисциплины и чисток среди коррумпированных чиновников[834].
Когда Андропов умер в 1984 году, неблагоприятная международная обстановка подстегнула жесткую линию в Кремле. К власти пришел престарелый и больной консервативный Константин Черненко, и даже несмотря на то, что Горбачев, будущий реформатор, стал его правой рукой, все же существовало некоторое сопротивление ему. Когда и Черненко умер на следующий год, беспокойство по поводу Горбачева продолжалось, но было ясно, что Политбюро не может и дальше выбирать пожилых и больных людей, которые не проживут долго. Худшие времена долгового кризиса в восточноевропейских странах были позади (хотя обстановка в Польше еще оставалась серьезной), но страны соцлагеря стагнировали, неспособные привлечь капитал для инвестиций. Было ясно, что к власти должно прийти новое поколение, и Горбачев, самый молодой из членов Политбюро, являлся единственной хоть отдаленно подходящей кандидатурой.
Через четыре года после вступления Горбачева в должность рухнула Берлинская стена, через шесть — не стало СССР. Положительно никто в 1985 году не мог предвидеть таких важных событий. Они до сих пор ставят в тупик, и историки яростно спорят о них. Некоторые предполагают, что коммунизм уничтожила программа перевооружения Рейгана, особенно Стратегическая оборонная инициатива (СОИ) «Звездные войны». Политика Рейгана, без сомнения, оказывала на СССР экономическое и психологическое давление, а СОИ была тревожным знаком того, что СССР больше не идет в ногу со временем (хотя некоторые чиновники не принимали ее всерьез)>{1232}. Но военное бремя, как бы оно ни было тяжело, не вызывало экономический кризис и общественные волнения. Один высокопоставленный академик с хорошими связями размышлял в своем интервью конца 1990-х: «Представьте, что Брежнев все еще жив. Мы по-прежнему жили бы при старом режиме; ничего бы не изменилось. Возможно, жизнь была бы похуже, но в стране был бы порядок. У нас по-прежнему была бы тоталитарная система; мы бы по-прежнему ходили на партсобрания и демонстрации с теми же красными флагами».>{1233}
Человек, разрушивший КПСС, нашелся не в Белом доме, а в Кремле. Самим Горбачевым страх пред военной мощью Америки двигал в меньшей степени, чем желание реанимировать систему, сделав ее более содержательной. Сначала, как и его предшественники, он надеялся добиться своего путем трансформации Коммунистической партии, но когда он не смог этого сделать, то оказалось, что он пытается ее ослабить. Таким образом, правление коммунизма обрушилось не из-за внешнего давления, а в результате длительной внутренней ненасильственной революции, начатой элитой самой Коммунистической партии.
