Красный чех - [48]

Гашек приводит в статье и наиболее гнусное высказывание этого матерого контрреволюционера: «В каждого красноармейца нужно воткнуть несколько штыков, чтобы он умер, как собака, так как он предатель святой Руси».

«Товарищи красноармейцы, — гневно призывает Гашек, — помните хорошо эти слова, вышедшие из мастерской контрреволюции, и ловите всех злодеев в Сибирской тайге!»

Как и прежде, Ярослав много сил отдает партийной работе. Вместе с другими товарищами по партии проводит в эти дни «чистку» рядов партии, вовлекает в нее новых бойцов за рабочее дело, за Республику Советов.

В одно из воскресений комитет иностранных коммунистов устраивает концерт-митинг. В летнем театре собралось почти полторы тысячи человек. Здесь на русском, немецком, венгерском и других языках шел горячий разговор на тему: «Переустройство Европы и всемирная революция», а также о том, что должен теперь делать каждый иностранец, живущий в России. Активное участие в организации и проведении этого митинга принял Гашек. Через три дня в газете «Красный стрелок» появилась заметка, название которой подчеркивало смысл происходившего: «Иностранные рабочие с нами».

Один из лучших

Части победоносной Красной Армии освободили Челябинск и стремительно продвигались вперед, отбрасывая все дальше и дальше на восток полчища адмирала Колчака.

Гашек, внимательно следивший за событиями, немедленно налаживает связь с военнопленными, находившимися в Челябинске. От них узнает много важного я тревожного. И тут же по поручению Уфимского комитета партии иностранных коммунистов обращается в политотдел Пятой армии с просьбой в самом срочном порядке командировать трех товарищей в Челябинск для работы среди бывших военнопленных из Германии, Венгрии, Австрии и других стран.

«Нужно действовать очень быстро, — пишет он, — так как в Челябинске находится, по данным сведениям, какая-то группа социал-соглашателей из иностранцев.

Комитет просит вышеуказанным товарищам дать полномочия, так как они являются представителями нашей организации при политотделе 5. Комитет просит также предоставить им право с согласия Особого отдела организовать в Челябинске секретное отделение при Комитете партии для розыска шпионов из чешско-словацкого корпуса, которые в одежде военнопленных продвигаются в глубь территории республики».

Вскоре в Уфу пришел приказ: политотделу Пятой армии, всем организациям перебазироваться в Челябинск.

Наступило 13 августа. В этот день в последний раз в Уфе вышла газета «Красный стрелок» (№ 92). Все оборудование типографии и редакции погрузили в вагоны. Вместе со всеми в теплушках разместились и Гашек с Шурой. Теперь они были неразлучны.

Эшелон двигался медленно, еще не везде железнодорожное полотно было исправлено. Но работа не прекращалась ни на один день. Каждая стоянка использовалась для того, чтобы набрать тексты листовок или отпечатать их. Они были обращены к солдатам белой армии с призывом переходить на сторону красных, прекращать бессмысленное кровопролитие, братоубийство.

В перерывах между работой Ярослав частенько собирал вокруг себя рабочих. Анекдоты, веселые истории сыпались, как из рога изобилия.

Все ближе и ближе становились друг к другу заведующий типографией и молодой наборщик Степан Ганцеров, которого за злой язычок Гашек прозвал Перцем.

— Слушай, Степан, — обратился как-то Ярослав к приятелю, — помог бы.

— В чем?

— Часто и много приходится выступать с докладами, лекциями. А вот чтобы без ошибок по-русски, не всегда получается.

— А я при чем? Я не виноват.

— Подожди, Перец. Ты вот что: начни-ка следить за мной. Как я ошибусь, невзирая ни на что, останавливай и поправляй. Согласен?

— Невзирая ни на что? — переспросил Степан.

— Да, да.

— Ладно, согласен. Только ведь тошно станет.

— Выдержу.

Первое время «учеба» не клеилась.

— Ты мне больше дерзишь, чем учишь, — не раз говорил Гашек.

— Иначе не получается.

Однажды Гашек приказывает красноармейцу:

— Соловьев, возьми двое котелков и принеси кипьятку.

А Степан тут как тут:

— Разрешите доложить?

— Говори, — насторожился Ярослав.

— Что там двое котелков. Прикажите принести лучше двое ведров и кипьятку тогда больше будет. И сами напьемся, и пол вымоем, — выпаливает Гандеров, вытянувшись в струнку.

— Постой, постой. Почему двое ведров? Два ведра.

— Там, где есть двое котелков, обязательно должно быть двое ведро в, — отвечает, не моргнув глазом, Степан.

— Та-ак, та-ак… — задумчиво тянет Гашек. И вдруг, поняв, наконец, издевку, как выпалит:

— А ну, кру-гом! Направление на выход, шагом ма-арш!

И Перец исчезает из вагона.

Однако польза от замечаний была большая и потому Ярослав не обижался на шутливые издевки друга.

Ехали больше недели. Через несколько дней после прибытия в Челябинск, 23 августа, вышел очередной, 93-й номер «Красного стрелка». Но Гашека в типографии уже не было: его перевели в политотдел и поручили организовать отделение для иностранцев при партийной школе, где вводились лекции на немецком, венгерском, чешском, словацком и русском языках. А вскоре, 5 сентября, он был назначен начальником иностранной секции политотдела.

Как и прежде, Гашек активен, энергичен. Под его руководством секция развертывает широкую агитационно-пропагандистскую работу. Самого Гашека трудно поймать в кабинете. Только разве с утра, когда принимает посетителей, снабжает их брошюрами, листовками, плакатами, воззваниями. А днем, до поздней ночи, — в лагерях для бывших военнопленных, ведет дружеские беседы с иностранцами, разъясняет смысл революции, стремится как можно больше людей привлечь на сторону Советской власти, включить их в активную борьбу.