Красный ангел смерти - [40]

Арсеньев присвистнул. Елена тоже была удивлена выводами Кравцова, хотя они были предельно логичны и точны. Удивительно, как там, на Шпицбергене ни она, ни Калиниченко, не смогли сделать таких умозаключений. Хотя когда в крови адреналин, а противник в пяти километрах, то думать особо некогда.

— Это ещё цветочки, — Кравцов снова отхлебнул чай. — Идём дальше. Непосредственно сама операция. Какие к ней силы были привлечены? Ну, во-первых, сам «Иосиф Сталин». Эти три корабля находятся в ведении главкома ВМФ и без его приказа никуда не могут быть передислоцированы. То есть кто-то свыше дал приказ главнокомандующему военно-морского флота. Подлодка, правда, это поменьше, так что если они смогли привлечь авианосец, то и «Дельфина» им подогнать не сложно. Во-вторых, 1-й отдельный аэрокосмический полк. Он подчиняется приказам непосредственно командующего космическими войсками. Без его ведома ни один самолёт этого подразделения в воздух не поднимется. И, наконец, в третьих — применение ядерного оружия. Учитывая мощность боеголовки, то оно относится к тактическому ядерному оружию. На его применение разрешение генсека не требуется, но непосредственный приказ может отдать только командующий стратегическими войсками. Итак, — Кравцов посмотрел на Елену, а потом на Арсеньева. — Для проведения такой операции нужно согласие и содействие минимум трёх высших офицеров. Понятно, что эти люди не зря занимают свои посты и понимают что к чему. В условиях, когда идёт война, любое отвлечение сил может быть пагубным. Особенно это касается военно-морского флота. Либо главкому ВМФ не сообщили о том, что один из его кораблей будет подставлен под удар, либо оказали такое давление, которому он ничего не смог противопоставить. В любом случае, так действовать могли люди, обладающие очень широкими полномочиями, гораздо более широкими, чем у командования военно-морского флота, стратегических и космических сил вместе взятых. Так что могу констатировать печальный факт — вы перешли дорогу кому-то очень влиятельному.

Кравцов замолчал и, допив чай, налил себе вторую чашку. Елена посмотрела на своего друга.

— Так что, выхода нет?

— Выход есть всегда, — майор сел за стол. — Тут существует ещё один фигурант — КГБ. То, что дело поручили лично Пенькову, тоже показывает, насколько важной считают операцию по вашему устранению. Сам он тоже не поскупился. Озеров и Городцев среди его подчинённых — одни из самых опытных, несмотря на свой возраст, и перспективных сотрудников. Видимо, ему было приказано любой ценой провести операцию успешно. Ну а то, что он послал с вами Рыжую, даёт окончательное впечатление.

— Ты знал её? — Елена поняла, что Кравцов назвал снайпера по позывному, хотя она упоминала в рассказе только имя и звание.

— Знал? — усмехнулся разведчик. — Я с ней учился в Академии КГБ имени Дзержинского. Она — очень опасный противник, это я понял уже тогда. Но никогда не думал, что мы с ней окажемся по разные стороны баррикад. Дело в том, что она всегда себе на уме. В Академии у неё было несколько ближайших подруг, но с остальными она мало общалась. Не доверяла, что ли. Кроме того, она — протеже Пенькова. Ещё в Академии он заметил её успехи в учёбе и стал ей покровительствовать. Под его руководством Рыжая достигла отличных результатах во многих дисциплинах. Уже тогда она относилась к нему с глубочайшим уважением, и он для неё был непререкаемым авторитетом. Потом, после окончания Академии, он взял её в своё ведомство, и наши с ней пути разминулись. Но я уверен, она выполнит любой приказ, который он отдаст.

— Говоришь, опасный противник?

— Чрезвычайно. Отлично стреляет практически из всех видов оружия, разбирается во взрывотехнике, умеет управлять автомобилем, боевой машиной пехоты, танком, самолётом и вертолётом. Говорит на восьми языках кроме русского, знакома с компьютерным взломом, агентурной работой. В общем, много можно перечислять. Поэтому просто скажу — опасайся её.

— Но что нам делать? — спросила Елена. — С чего начинать, я даже не представляю!

— Как говорится, утро вечера… Поэтому сейчас давайте ложитесь спать. За ночь я что-нибудь придумаю, кое с кем поговорю. Всё завтра узнаете. Вы вымотались за это время, так что спать. Паша, ты можешь лечь здесь, на диване. Ну а Лена — в моей комнате.

— Игорь, можно вопрос? — спросил Арсеньев.

— Полагаю, ты хочешь узнать, кто я такой?

— Да.

— Вообще-то я давал подписку о неразглашении этих сведений, но в данной ситуации, когда я помогаю людям, на хвосте которых сидит всё КГБ, она не имеет значения. Итак, с чего всё началось. Мне было восемнадцать, когда я пришёл в Академию КГБ. Определённые таланты у меня были, но там я развил их и достиг в разведывательной деятельности очень неплохих успехов. Более того, получил знания в самых различных сферах. В год моего выпуска, а это был 2010, наша резидентура в США и других странах НАТО была уничтожена на 85 процентов. Почему так — мы до сих пор не знаем. То ли американцы активизировали свою контрразведывательную деятельность, то ли у нас завёлся предатель. Учитывая, что предателя мы до сих пор не нашли, то я склоняюсь к первому варианту. Ну, в общем, разведывательная сеть, налаживавшаяся больше десяти лет, почти перестала существовать. Самым плохим было то, что раскрыли значительную часть не только завербованных агентов, но и внедрённой резидентуры. На тот момент все понимали, что войны не избежать, и она начнётся максимум через пять лет. Самые пессимистичные прогнозы были на полгода. В общем, надо было срочно восстанавливать разведывательные сети на Западе. Причём мы не могли тратить на это годы. Всё нужно было сделать за пять-шесть месяцев. Тогда было отобрано шестьдесят восемь лучших выпускников Академии, и предпринята попытка внедрить их в американскую армейскую структуру. К сожалению, их контрразведка работала превосходно. Тридцать девять человек были раскрыты сразу, все они были казнены. Ещё двадцать шесть агентов оказались раскрыты в последующие три месяца. Таким образом, в живых остались только я и ещё два разведчика. Однако успехи, которых мы достигли, с лихвой окупили гибель шестидесяти пяти наших товарищей. Лично я внедрился в самое сердце американской военной машины, в Пентагон. Не буду раскрывать деталей этой операции, скажу лишь, что через полгода после её начала, у меня были друзья среди высшего командования армии США. Конечно, свою роль сыграла и легенда, под которой я был внедрён. После этого, в течении почти полутора лет я передавал важнейшие материалы по новейшей технике, военным технологиям, стратегии и другим ключевым направлениям. Зачастую удавалось получить информацию о армиях других стран НАТО, и она тоже передавалась в центр. Через два года после начала операции мне передали из Москвы, что в ЦРУ заметили утечку информации и даже поняли, что она идёт из Пентагона. Зачастую, в разведке лучше прекратить операцию, чем дать противнику понять, какая конкретно информация нам известна. Поэтому через неделю после этого известия я уволился из армии, сел на самолёт и прилетел в Западную Германию. Нелегально перейдя границу я оказался на территории ГДР, где меня уже встречали наши разведчики. Американцы так до конца и не поняли, кто был агентом КГБ. Но главное в том, что они не знали всего масштаба моей деятельности. Думаю, не будет преувеличением сказать, что наши успехи в Балканской войне и такое быстрое продвижение наших войск по Европе теперь — это и моя заслуга тоже.