Красные журавли - [37]

На лице Александра отразилось очевидное недоверие, что, видимо, ничуть не удивило оборотня.

- Вы можете откровенно рассказать обо всем Дийне и посоветоваться с ней. Увидите, она очень серьёзно отнесётся к моим словам. Дело в том, что у нас, ловцов-корсаров, есть свои профессиональные тайны, которые передаются от отца к сыну, из рук в руки. В целом мне, конечно, далеко до демиургийцев, но мне доступно и кое-что, им неизвестное. Колдовские секреты, тайны цеховых мастеров, понимаете?

Гирин задумался, рассеянно вглядываясь в цветные сумерки сказочной ночи, облагороженные ровным потоком молочного света. В словах Люци было нечто заслуживающее доверия. Александр знал, что отдельные ремесла, секреты которых хранились в глубокой семейной или цеховой тайне, на целые века и даже тысячелетия опережали средний уровень земной культуры. Он, например, знал, что в Багдадском музее хранятся гальванические элементы, применявшиеся для электролизного покрытия, для гальванопластики и гальваностегии около трех тысяч лет тому назад. Тайна производства булатной стали хранилась веками и лишь с большим трудом была разгадана вторично. Австралийские аборигены во тьме веков изобрели хитроумнейший бумеранг, аэродинамика которого с большим трудом была просчитана лишь в самое последнее время, а древние инки, судя по всему, выполняли парящие полёты в предгорьях Анд над просторами Наски. Почему бы Люци не опередить в чем-то демиургийцев?

Убедившись по выражению лица Александра, что тот понял его и отнёсся к его словам с определённым доверием, Люци вкрадчиво продолжал:

- Поймать красного журавля трудно, почти невозможно. Но если Дийна согласится вам помочь, дело будет сделано!

- На что вам журавль?

- Это уж моё дело. - Люци погладил щеку, с некоторым сомнением поглядывая на Александра, точно прикидывая, в какой степени ему можно быть откровенным. - Я вовсе не альтруист, Саша, и не благодетель-бессребреник. Я довольно эгоистичное и своенравное существо, я привык что-то получать за свои услуги. Вы - мне, я - вам, вы мне - красного журавля, я вам программу телепортировки на Землю. Ваша среброглазая демиургийка её проверит, так что об обмане не может быть и речи. Как это говорят крупье? Джентльмены, делайте свою игру! Давайте и мы будем делать игру, Саша: вы свою, я - свою.

- А как я вас найду? - спросил после долгой паузы Александр.

- Это деловой разговор! - Люци скользящим движением манипулятора вынул из нагрудного кармана блестящую гофрированную коробочку величиной с пятак, похожую на анероид высотомера. - Это линкер, устройство аварийного вызова. Нужно крепко сжать его двумя пальцами - вот здесь, по самому центру. И все! И через некоторое время я возникну перед вами, материализуюсь.

- Один попутный вопрос.

- Попутный - это хорошо, плохо, когда вопросы встречные. Прошу!

Но Гирин заколебался, хотя этот вопрос уже давно, чуть ли не с самого начала беседы висел у него на языке.

- Смелее, юноша!

- Дийна тоже, как бы это сказать, метаморфизована?

- Разумеется.

- А… каков её настоящий облик?

Люци весело захохотал.

- Ага! Заговорила все-таки кровь! Не сердитесь, бога ради, - поспешно добавил Люци, видя, как разозлился Александр. - Это же естественно! Вы опасаетесь, что дева в своём истинном виде похожа на лягушку, как это случается в ваших сказках, угадал?

Он угадал! Гирину было совершенно все равно, как выглядит Люци на самом деле, а вот каков истинный облик Дийны, кто его знает почему, ему было очень даже не все равно.

- Я понимаю, - в голосе оборотня звучали интимные нотки. - Но опасаетесь вы напрасно: по земным канонам красоты Дийна - настоящая богиня. Думаю, что в своём истинном виде девушка не показалась вам специально.

- Почему?

- Жалела вас. - Люци доверительно понизил голос. - Боялась, что влюбитесь и будете сохнуть от неразделённого чувства всю оставшуюся жизнь.

- Не говорите чепухи, - устало сказал Александр.

- Как угодно! Но я сказал то, что думал. - Люци отвесил шутливый церемонный поклон. - А теперь я исчезаю - рассвет близок. Не забудьте о красных журавлях!

20

После ухода Люци Гирин не вернулся в палатку - спать не хотелось. К тому же разговор с оборотнем заново пробудил его тревогу за свою судьбу, поселив вместе с тем и некие новые надежды. Он решил встретить восход солнца: ему пришло в голову, что, может быть, это вообще последний восход, который ему доведётся увидеть в своей жизни. Шаровое скопление быстро клонилось к горизонту, молочный свет, заливавший все вокруг, блек и тускнел, постепенно сливаясь со светом бушующего неба. Темнело, выцветали краски, и, когда звёздное скопление окончательно зашло, сумерки превратились в ночь. В странную лунную ночь без луны и без теней, полную вездесущего звёздного света. Пламя свечей-роев стало истончаться, исчезать, а вместе с этим затихал и молочный звон. И уже трудно было разобрать, звенит ли это ночь, или просто шумит в ушах, насторожённых и ловящих всякий звук. Невдалеке пронеслось стадо животных - длинное, аморфное скопление стелющихся над травой и почти неслышных теней. За рекой хрипло и трубно, точно готовящийся к отходу теплоход, заревел какой-то зверь. «Уй-ду! Уй-ду!» - время от времени крикливо предупреждала ночная птица, но никуда не уходила.